Ларри Нивен - Мир вне времени

— А как называлось ваше солнце? — спросила старуха. Единственная звезда, которая пришла ему на ум, — Сириус.

— У нас его всегда называли просто «Солнце». А что ты смогла узнать о бессмертии, которым пользовались диктаторы?

— Только то, что оно есть. Диктаторы не умирали сами, их только убивали, — она кашлянула. — Такие события помнили долго. Мой адвокат рассказывал, как диктаторы воевали друг с другом, и семьи их тоже начинали враждовать. В тот момент этим историям уже было много веков. Похоже, диктаторы перестали служить Государству и заботились только о себе.

— Как греческие боги, — задумчиво произнес Корбелл. Компьютер-переводчик промолчал, и человеку пришлось уточнить. — Они были очень сильными и воинственными. Смертные склонялись, когда боги проходили мимо, и старались держаться от них подальше.

Во время пути Джером рассматривал пейзаж, над которым они пролетали. Зелено-коричневые холмы, рощицы карликовых деревьев... Почему-то нигде не было видно птиц. Машина перескочила особенно крупный холм, и живот Корбелла словно провалился куда-то вниз.

Они приближались к тому, что даже Пирсса назвал бы городом. Его черный силуэт стоял на горизонте, пересекая красный диск солнца. Видимо, раньше город укрывал купол; часть его — несколько тонких шестиугольников — еще виднелась у одной из окраин. Сам город сохранил форму купола. В центре полярной координатной решетки, создаваемой улицами, расположился громадный куб с выгнутыми стенами — транспортный узел. От него в разные стороны расходились шпили и остатки стеклянных крыш; форму купола можно было восстановить по верхушкам самых высоких зданий. В центре города обрушилась стеклянная стена и теперь опиралась о гигантский куб, как пьяный о своего приятеля. В остальном Четвертый Город остался цел, в то время как Первый лежал в руинах. Возможно, Четвертый был построен позже, а может, купол защитил его от буйства стихий.

Зеленые карликовые леса и зелено-золотая трава окружали город с трех сторон. Дальний край города служил границей, за которую растительность не заходила. Там пустоши шириной в пять, а местами и все десять миль тянулись до самого берега ярко-синего океана. Это показалось Корбеллу странным, но потом он понял, что Четвертый Город могли построить до того, как климат на Земле стал жарким и океаны уменьшились в размерах. Да, город был стар, но удивляло в нем и кое-что еще. Он не был построен вдоль побережья. На том, что было раньше извилистой береговой линией, не стояло зданий, и дороги не соединяли это место с городом. Присмотревшись, Корбелл увидел ряд расположенных через равные промежутки друг от друга черных точек. Скорее всего, это телепор-тационные будки.

— Ты хорошо знаешь этот город? — Давай поиграем в туриста и гида. Где же твоя вневременная камера, Мирелли-Лира?

— Да.

Джером решил сменить тему.

— Отсюда легко попасть на западное побережье...

— Я знаю. Моя техника записала твою посадку.

Корбелл почти привык к сумасшедшей скорости машины, но от его спокойствия не осталось и следа, когда они въехали на улицы города. Эти улицы скалились навстречу путникам острыми гранями стеклянных стен и кусками каменной кладки. Машина мчалась мимо них и наклонялась на сорок пять градусов, огибая углы. Пленник сжимал поручень мокрыми ладонями. Норна смотрела на него хитрыми глазами старой черепахи.

— Ты очень напуган. Интересно, какой у вас был транспорт?

— Будки телепортации, — торопливо соврал он. — А для дальних путешествий мы использовали дирижабли, это летательные аппараты легче воздуха.

— Вы ездили так медленно?

— Нам некуда было спешить, — Корбелл уже взмок. — Мы очень долго жили.

А может, стоит сказать ей правду и покончить с этим? Ведь договор может работать и в обратную сторону. С помощью лекарств старухи он помолодеет и будет искать бессмертие диктаторов, а старая и слабая норна — сидеть в кресле-качалке. Это вполне разумно. Вот только Мирелли-Лира была безумна.

Машина резко дернулась, проскочила под чем-то тяжелым. Джером оглянулся: посреди улицы, как копье титана, торчала поперечная балка высотой со средний небоскреб. Но вот наконец они остановились возле большого прямоугольного офисного здания. Корбелл отпустил поручень и вышел из машины, подчиняясь команде старухи. Та двинулась следом.

Окна на фасаде здания располагались не ровными рядами, а в виде мозаики цветного стекла. Много окон оказалось выбито, а над большими стеклянными дверями виднелись буквы-завитушки. Корбелл постарался перестать трястись и взять себя в руки: эта комбинация знаков может ему понадобиться. Возможно, это адрес. Две скрещенные запятые, латинское S, выгнутое в обратную сторону, лежащие песочные часы и кривое «пи».