Сергей Никонович - Алькурд Пардес I. День Мира.

Настоящие драки профессионалов протекают очень быстро. Это в кино можно красиво размахивать руками, исполнять невообразимые кульбиты, растягивая сцену последнего противостояния главных героев на десять, а то и все двадцать минут. В реальности всё решает скорость и несколько, а очень часто, и один точный удар.

Шики даже не успел опомниться, как оказался опрокинутым на спину. Правая рука по инерции откинулась вбок, соскользнув с камня и зачерпнув ладонью холодный предрассветный воздух. Вступить в потасовку на краю обрыва было очень опрометчивым решением.

Резко взмахнув кистью, Дильс метнул в противника несколько острых ледяных лезвий. Но эта слабенькая пара-магическая атака вышла ещё более жалкой, чем предыдущая. Тонкие сосульки с почти хрустальным звоном, разбились в мелкую труху, едва коснулись одежды Заннинса. Или же… Шики попытался быстро сообразить показалось ли ему то, что ледяные лезвия врезались в какую-то невидимую преграду буквально за сантиметр до столкновения…

— Хайн! — взревел Шики злобно.

Как ни странно, но услышав это, Зиг отступил на шаг от лежащего на лопатках Шики, впрочем, не выходя из боевой стойки, очевидно, ожидая от Дильса новых подвохов.

— Лилиан была точно такой же занозой, как и ты! — брызжа слюной, выпалил Дильс.

— Что? Откуда ты…То есть ты…

Зиг опешил. Это можно было увидеть по глазам, по всего на пол-ладони опустившимся рукам, опавшим буграм мускулов.

Дильс воспользовался моментом. Он взвился в воздух, работая ногами, словно лопастями вертолёта. Несколько раз задев Зига по лицу и одним прыжком поставив себя на ноги, Шики пригнулся.

“Пара ударов под печень, обход, удар в спину, чтобы подтолкнуть к краю” — калейдоскопом промелькнули в голове яркие образы.

Дильс не успел завершить свою серию. Последний удар ногой, тот самый, который должен был спихнуть Заннинса вниз ущелья, не удался. Зиг, наконец, опомнился от охватившего его потрясения и вовремя перехватил ногу Дильса. Действовал альбинос на автомате, не успев полностью включить разум — тело проделало всё за него само. Притянув противника к себе, Зиг упал на спину и, упёршись ботинком в его грудь, резко распрямил ногу, перебрасывая Шики через себя.

Дильс издал странный булькающий звук. Будто бы хотел сказать что-то ещё, но удар выбил из лёгких весь воздух, задушив слова в зачатке. Перевернувшись в воздухе и поняв, что видит внизу дно глубокого ущелья, Шики ещё надеялся удержаться на самом краю. Растопыренная пятерня попыталась ухватиться за ближайший каменный уступ, но вместо этого сжала только воздух. Даже в последнюю секунду своей жизни Шики не мог поверить в то, что всё закончится именно так. Так глупо и бездарно. Говорят, в последние секунды перед глазами мелькает вся предыдущая жизнь. Шики увидел жизнь ещё не прожитую — шикарные гостиничные номера, путешествия по всему миру, распахнутые от ужаса глаза врагов, каждый раз бросающие вызов его мастерству задания и огромные гонорары от покровителей. Шики не мог поверить, что его судьба — стать разменной пешкой в чужом гамбите. Детская обида и практически полная уверенность в том, что уж кто-кто, а он не заслуживает такой участи, до последнего мига не давала принять происходящее…

…Зиг, резко извернувшись, в один прыжок оказался у края обрыва и, припав на четвереньки, без страха перевалился, смотря вниз. На самом дне ущелья недвижимо лежал Шики Дильс в страшно неестественной позе. Выжить после подобного падения он не мог. Это альбинос понимал абсолютно точно.

“Чёрт. Он что-то знал о прошлом Лилиан. Знал, что с ней произошло. Откуда? Откуда он мог это знать? Почему? Нет!”

Сокрушаясь, Зиг несколько раз изо всех сил ударил кулаком о камень. От первого же удара по ссохшейся коричневой поверхности поползли трещины, стремительно заполняемые красной жидкостью, будто становясь руслами для мельчайших ручейков крови. Зиг, словно бы и не замечая разбитого в кровь кулака, продолжал молотить по твёрдому горному камню. Осознание того, что он подошёл очень близко к разгадке и собственными руками убил человека, который мог рассказать ему всё, что он хотел, чёрной волной горького отчаяния захлестнуло его с головой.

Солнце вспыхнуло над ущельем в один момент, будто кто-то щёлкнул выключателем. Красный свет ударил в глаза, создавая длинные густые тени. После полутьмы пещерных ходов утренний свет казался нестерпимо ярким. Однако стоило подождать несколько секунд, подставив лицо ощутимо тёплому и совсем не по-осенне ласковому свету, как он переставал резать глаза.