Марфа Московская - Игра

Хотя… Месть – это подлость. А я не способна на подлость, а тем более на убийство… Тогда – честный бой? Больше нечем ответить на предательство… Шейла, несомненно, ловчее меня, но и я уже кое-что смыслю в этой кошачьей жизни! Она наверняка будет присутствовать на церемонии. Хватит ли у меня духа сцепиться с нею? Восточная мудрость гласит – если противники равны по силе, то исход сражения решит дух. Возможно, я слабее, но я уже чувствовала в себе этот неистовый дух, причудливо смешанный с первобытным гневом и жаждой справедливости. Ведь не совсем же я тряпка, если руководила целым коллективом двуногих! Я должна победить! Я брошу ей вызов, а потом исчезну в недрах земли, чтобы не допустить Очищения…

Ладно… Пора идти…

Я встала и тяжелой рысью побежала в сторону откопанных развалин, куда вела цепочка из нескольких следов. Шейла наверняка там. Уже сидит у входа вместе со всеми и хихикает, поджидая глупую бабу, которой захотелось поиграться на старости лет?..

Следы несколько раз пересекались с другими – очевидно, абиссинки, обыскивая местность, сообщали друг другу новости. Свежий ночной ветер быстро заметал отпечатки лап на песке, и чтолибо прочесть по ним было трудно, но я не сдавалась, упорно кружа в районе раскопок. Наконец, следы стали попадаться все чаще, и я поняла, что взяла верное направление. Вскоре тонкие рисунки множества кошачьих лап завели меня в старый речной рукав, куда уже не залетал ветер – сразу стало непривычно тихо, и я насторожилась, принюхиваясь.

Они тут – я чувствую их!

И точно – со всех сторон стали появляться бесшумные кошачьи тела, молча окружая меня со всех сторон. Я села, гордо подняв голову – буду оставаться человеком до конца!

Четыре

На пустыню упала полночь.

Огромная оранжевая луна, словно софит, высветила дно широкого оврага, на пологой стороне которого велись раскопки. Сейчас там стояла какая-то машина, похожая на маленький экскаватор.

Днем, наверное, она рылась в песке, как огромный скарабей, а сейчас спала, тускло отсвечивая стеклами пустой кабины. Она показалась мне поверженным танком после битвы с марсианами… Все казалось нереальным, страшным сном, игрой… Собственно, это ведь и была Игра!

Кошки сидели стройным полукругом у входа в тайник, отбрасывая длинные остроухие тени.

Начался ритуал. Сначала коты запели пронзительными голосами, подняв морды к усеянному звездами небу. Пели они на древнем кошачьем языке, из которого я не понимала ни слова. Затем подключились кошки. Раскачиваясь, они пели все сильней и надрывней, и скоро от жутких воплей шерсть на моей спине встала дыбом. Я была настолько деморализована, что даже не пыталась бежать.

Мне казалось, что смерть – это будет единственное, что спасет меня от душевных мук. Разве можно жить после такого предательства?! И к тому же, кто же тогда спасет человечество?.. Нет, придется мне доиграть свою партию до конца…

Герда, сидящая рядом со мной и не спускавшая с меня глаз, наклонилась с вопросом на морде:

– Ты не видела Шпена? Он куда-то пропал…

– Да нет… Может, заблудился? С него станется…

– Шейла тоже исчезла, а только что была тут! Не нравится мне это…

– Ну, рыжая – сама себе голова! – я старалась отвечать как можно спокойнее. – И потом, безродные не обязаны присутствовать на церемонии.

Внезапно коты прекратили гнусавое пение, и мы прервали разговор.

Вперед выступила одна из Старших:

– Именем наших погибших братьев и сестер, мы здесь и готовы к Очищению!

Ответом был дружный вопль из десятков глоток.

– Я-у-у-у!

– Мы выполним волю Бастет и освободим Его!

– Мря-у-у-у! О-у-у-у! – орали коты.

– Но надо сделать первый шаг. Кто сделает первый шаг? Кто освободит Духа Очищения? Есть ли среди нас самая достойная?

"Есть ли среди нас достойная?" – хором завопили кошки, и я почувствовала, как сердце мое сжалось от страха…

Наступило молчание. Соблюдая ритуал, все ждали, кто объявит добровольца. Если такового не находилось, абиссинки должны были выбрать одну из своих тайным голосованием. Этого нельзя было допустить!

Голос подала Герда:

– Я привела вам достойную! Она будет Первой! – и мягко вытолкнула меня в на середину.

Кошки внимательно смотрели на меня, тускло мерцая янтарными глазами.

Я остановилась перед узким отверстием, раскопанным под обрывом десятками проворных кошачьих лап, и замерла от ужаса. Из дыры веяло теплой затхлостью и, как теперь я знала – смертью.