Ларри Нивен - Мир вне времени (Сборник)

— Я убью вас.

Лорен склонил голову на бок и нахмурился.

— Наоборот, мистер Гамильтон. Еще сигарету? — Да.

Он снова зажег ее и подтолкнул столик в мою сторону. Может быть, удастся еще раз сосредоточить его внимание на этом нехитром трюке. Если удастся сунуть сигарету в рот, освободив тем самым руку… Надо лишь дождаться удобного момента. Но какого?

Сколько все-таки времени? Что делает Джули? Я вспомнил ту ночь, две недели назад: ужин на балконе самого высокого в Лос-Анджелесе ресторана. Ковер из неоновых огней расстилался под ногами… Может быть, она поймает эту волну воспоминаний.

— Должно быть, вы пользовались популярностью среди астронавтов — единственный человек, способный поправить антенну на корпусе корабля, не покидая рубку.

— Да нет, боюсь, с антенной у меня не получилось бы — силенок маловато.

— А вам не приходило в голову, что использовать свои способности против людей подло?

— О чем вы?

— Помните Рафаэля Хейна? — Голос Лорена дрогнул. — Он был моим другом. Я знаю, что вы тогда были связаны. Как же вам удалось разорвать веревки такой слабенькой ручкой?

— Хейн использовал не веревки, а наручники, и мне всего лишь удалось дотянуться до его кармана, в котором лежал ключ.

— Все равно вы использовали против него свою силу, не имея на то никакого морального права!

Все ясно. Колдовство. Черная магия. Именно так нас воспринимают окружающие. С некоторой примесью ужаса и зависти. Лорен считал, что легко может справиться даже с детективом ОРП. Но посылать против него чародея, колдуна— это уже несправедливо. Я понял, почему он меня разбудил: ему хотелось торжествовать, праздновать победу.

— Не будьте идиотом. Я не нанимался играть в ваши дурацкие игры. В моих глазах вы — самый обыкновенный серийный убийца.

Лорен поднялся, и я понял, что мое время истекло. Он побелел от злости; кажется, даже его ухоженные волосы стояли дыбом.

Я уставился на крошечную иголку инжектора и отчетливо почувствовал все, что со мной будет происходить в четкой и неизбежной последовательности: холодная ванна спирта, скальпели, хирургический лазер. Особенно живо представились скальпели — острые, блестящие…

Который час?

Лорен поднял инжектор и прицелился. Видимо, воображал, что находится в тире.

— Мне очень жаль, — сказал он. — Лучше бы вы оставались простым астронавтом.

Чего он ждет?

— Уж извините, не могу поклониться на прощание, — зло крикнул я и замахнулся на него окурком. Он выскользнул из рук. Я поймал его и… воткнул себе прямо в левый глаз.

При других обстоятельствах я бы тщательно обдумал эту идею, но… все равно сделал бы то же самое. Ведь Лорен считает меня своей собственностью. Кожа, здоровые почки, легкие, желудок — все это стоит очень дорого, около миллиона долларов. А я порчу его драгоценное имущество! Торговцы органами особенно ценят глаза.

Я не ожидал такой адской боли: где-то читал, что в глазном яблоке нет чувствительных нервов. Значит, это веко.

Но у меня не было другого выхода.

Лорен выругался и кинулся ко мне сломя голову. Откуда ему было знать? Он налетел на меня, сильным ударом отбросил окурок и стоял, задыхаясь от ярости. Медлить было нельзя.

Я протянул руку, проник сквозь его грудную клетку, нащупал сердце и сжал что было сил. Его глаза вылезли из орбит, руки беспомощно шарили по груди. Видимо, ему казалось, что это сердечный приступ.

Затем Лорен взглянул мне в лицо.

Что он там увидел? Плотоядного одноглазого хищника, корчившегося от неистового желания убить…

Он выстрелил в пол и упал.

Меня трясло от отвращения. Шрамы! Он был покрыт шрамами с ног до головы. Что же в нем осталось от настоящего Лорена? Видимо, он был давно и безнадежно болен, и однажды решение пришло…

Лорен не двигался. Он лежал на боку, подвернув под себя руку с часами. Я остался в полном одиночестве. Черт, сколько времени?

Я так никогда этого и не узнал. Дверь приотворилась, и в образовавшуюся щель просунулось бледное лицо Миллера. Увидев босса, распростертого на полу, он ящерицей выскользнул обратно. Через минуту я увидел направленное на меня жало инжектора.

— Ты позвал, и я услышала — сказала Джули. Она осторожно уселась на краешек больничной койки. — Плохо пришлось, да?

— Ага.

— Никогда не чувствовала такой ошеломляющей волны страха.

— Только не выдавай меня никому. Должен же я поддерживать имидж супермена.

Глаз не болел, но ощущение окоченелости действовало на нервы. Видимо, Джули тоже чувствовала, потому что беспрестанно ерзала.