— Но это все равно что напрашиваться!
— Вот мы и напросимся, — сказал Джагу. — Ты ведь не веришь в эту чепуху? Или веришь? Если так, то лучше вылезай сейчас. Как только придешь домой, попроси о ритуальном очищении, и пусть тебя хорошенько выпорют. Того, что мы уже сделали, вполне хватит, чтобы расшевелить духов — если они существуют.
На мгновение все замолчали. Потом Фавани сказал:
— Дай-ка мне бутылку, Алаку. Выпью за презрение к духам и за нашу вечную любовь.
Джагу деланно засмеялся. Он сказал:
— Хороший тост, Алаку. Только лучше бы ты выпил за Ваатии, гения скорости. Если он есть, нам сейчас понадобится его благословение. У нас на хвосте полиция!
Остальные обернулись посмотреть, что обнаружил Джагу в зеркале заднего вида. Сзади примерно в миле от них то вспыхивал, то гас желтый огонь. Джагу щелкнул переключателем, чтобы слышать наружные звуки, и повернул колесико усилителя. До них донесся лай патрульной сирены.
— Еще одна штрафная квитанция, и родители отберут у меня «Огненную Птицу», — сказал Джагу. — Держись!
Он нажал на кнопку. На пульте управления зажегся огонек, подтверждающий, что номерные знаки прикрыты щитками.
«Огненная Птица» догоняла легковой автомобиль: свет его фар приближался, становился все ярче и ярче, и Джагу дал гудок. За секунду перед тем, как всем показалось, что сейчас они столкнутся — возлюбленные Джагу стали испуганно взывать к духам своих предков о спасении, — он выскочил на дорогу прямо перед автомобилем. До них донесся визг шин, задымившихся от трения, и жалобное блеяние удалявшейся машины, которую они чуть не протаранили.
Его пассажиры молчали; они были слишком напуганы, чтобы протестовать. Кроме того, они знали, что Джагу все равно не обратит на это внимания. Он скорее убьет их и себя, чем позволит, чтобы их поймали. И правда, лучше умереть, чем дать себя выставить на всеобщее посрамление, выслушивать обвинения родителей и подвергнуться ритуальному очищению.
Проехав полмили, Джагу нагнал громыхающий полуприцеп.
Он не мог обойти его слева, потому что двойной луч света на встречной полосе был слишком близко, а если затормозить, их догнал бы патруль. Поэтому он вырулил направо, на обочину.
Не сбавляя скорости.
К счастью, обочина оказалась относительно ровной и широкой. Как раз такой, что на ней умещалась «Огненная Птица»: в дюйме от правого колеса обочина обрывалась, переходя в почти вертикальный обрыв. У подножия холма, серебрясь в лунном свете, тек ручей, Он бежал вдоль склона, поросшего густым лесом.
Алаку охнул, увидев из кабины, что они на самом краю. Потом он снова поднял к губам фляжку. Пока он большими глотками пил из нее, Джагу уже объехал грузовик.
Оглянувшись назад, Фавани увидел патрульную машину — она пристроилась за грузовиком. Потом стал виден свет одной из фар — машина начала тот же маневр, который удался Джагу.
Но вот луч исчез; полицейский передумал и вернулся на шоссе.
— Он сообщит по рации посту впереди, — сказал Фавани. — Ты что, поедешь сквозь заграждение?
— Если придется, — обнадежил его Джагу. — Но мемориал Сиикии уже через полмили.
— Полицейский заметит, куда мы повернули, — сказал Алаку.
Джагу выключил фары. Они неслись по шоссе, освещенному луной, со скоростью 135 миль в час. Через несколько секунд Джагу начал тормозить, но, когда они свернули на боковую дорогу, скорость все еще составляла 60 миль.
На мгновение всем показалось, что они сейчас перевернутся, — всем, кроме Джагу. Он так водил машину уже не раз и точно знал, что можно делать, а что нет. Их занесло, но он выровнял «Огненную Птицу» как раз вовремя, чтобы не задеть толстое дерево. Джагу вырулил на дорогу и постепенно разогнался по узкой мостовой, с обеих сторон обсаженной деревьями.
На этот раз он набрал 90 миль в час и проехал полмили, вписываясь в изгибы и повороты с легкостью опытного водителя, хорошо знающего дорогу.
Неожиданно он начал тормозить.
На следующем отрезке пути длиной полмили Джагу свернул с дороги и нырнул в заросли деревьев, казавшиеся другим совершенно непроходимыми. Но между деревьями всегда оказывалось пространство как раз такой ширины, чтобы «Огненная Птица» могла проехать между ними, не ободрав краску на боках. В конце одного темного прохода был другой, под утлом сорок пять градусов к первому. Джагу направил машину на открывшуюся прогалину и заглушил двигатели.
Там они и оставались, тяжело дыша и всматриваясь сквозь деревья.
Читать дальше