Станислав Коронько - Игрушка богов

Тимур сглотнул и произнёс:

— Чего?

Бородатый на коленях начал огибать костер, а Тимур поспешил двинуться от него в противоположную по окружности сторону. Бородатый тем временем не унимался:

— Повелитель, позвольте вам всё объяснить! Я ваш слуга- Себастиан! Я здесь, чтобы помочь вам!

— И ты потому меня шокером долбанул?

— Шокером? — искренне удивился Себастиан. — Я не знаю никакого шокера. А ежели я ударил или обидел вас, то не из злого умысла, честно!

Они уже описали вокруг костра полный круг и продолжили свой хоровод. Взгляд Тимура невольно останавливался на котле, в котором плавали куски мяса, овощей и размокшего хлеба, но бегущий за ним на коленях мужик не давал ему как следует насладиться этим зрелищем.

Воинственно потрясая колом, Тимур спросил:

— Не из злого умысла?! А зачем ты тогда меня раздел? Что ты тут со мной делал, пока я в отключке валялся?

— Ничего! Честное слово старого священника! Я просто хотел высушить ваши вещи! Негоже столь важной персоне путешествовать в мокрой одежде.

Тимур задумался. Этот псих, называющий себя Себастианом, вел себя уж слишком странно и противоречиво. То он суёт какую-то штуку, бьющую, пусть и безболезненно, но током, то ползает на коленях, прикидывается безобидным дурачком и всячески желает ему услужить. Может, у него раздвоение личности? Сейчас добряк, а в следующую секунду накинется с ножом и прирежет. И ведь тогда никакой кол не поможет. Пусть из-за своей лысины, седой бороды и морщин на лице он и выглядит старой развалиной, но в беге на коленях эта развалина легко даст фору любому юнцу. А широкие плечи, огромные натруженные ладони и короткая, толстая шея указывают на истинную мощь этого «старца». Его фигуру портил только небольшой животик, но иметь такой было бы не зазорно и в более юные годы, ибо он не добавлял его облику ничего, кроме солидности.

Пока Тимур размышлял, своё слово сказал его живот. Он заурчал и потребовал пищи. Любой, лишь бы не перезревших, уже подгнивающих ягод, коими его хозяин потчевал его на протяжении трёх дней. Мнение желудка оказалось решающим.

Дабы обезопасить себя от любых поползновений со стороны бородатого типа, Тимур спросил:

— Оружие есть?

Замерев, Себастиан энергично закивал головой.

— Да-да-да.

— Давай сюда.

На лице священника появилось выражение страха и отчаяния, но он послушно расстегнул пряжку узкого, едва заметного ремня, наискосок опоясывающего его туловище, и вытянул из-за спины ножны с коротким мечом. Все вместе — ножны, пропущенный вдоль них ремень и меч — полетело через костёр к ногам Тимура.

Несколько секунд обалдевший от увиденного Тимур никак не мог поверить своим глазам. Ничего себе ножик у этого типа! По грибы он с ним пошёл? Или на медведя охотится? Да и откуда такой может взяться у шизика? В самом деле, не на рынке ведь в Девяткино он его купил… С лошадью в придачу…

Тимур кинул на землю кол, поднял меч, держа его остриём вниз, потянул за одноручную рукоять и наполовину вытащил из ножен. Короткий, с локоть длинной, широкий, тяжелый и убийственно-острый, он завораживал, очаровывал какой-то нереальной красотой. От него будто исходило сияние, некая аура. Он дрожал, изнемогая от желания со свистом рассечь воздух.

Тимур и сам не заметил, как полностью вытащил меч и движением кисти попытался поднять его остриём вверх. Но оказалось намного легче представить себя размахивающим мечом, как тоненьким прутиком, рыцарем, чем сделать это. Сколько бы Тимур не пыжился, но так и не смог совладать с этой железякой, весящей, по его прикидкам, килограмм десять. Силы мышц предплечья просто не хватало, чтобы придать мечу положение остриём вверх, как того требовало его представление о грозной боевой стойке. Конечно, можно было подключить вторую руку, но это уже было жульничеством- меч ведь одноручный.

Тут-то морок и рассеялся. Меч превратился в обычную заостренную железяку, абсолютно бесполезную в руках нетренированного человека, а Тимур- в самого заурядного двадцатилетнего парня, который косил от армии, обучаясь не самой мужественной профессии на свете- библиотекарь, и который за последние два года не держал в руках ничего тяжелее банки пива. К тому же парня голодного, замерзшего и вынужденного находиться в компании явно нездорового, жутковатого типа.

Себастиан тем временем успел всерьёз озаботиться своей судьбой. Он думал, что Игрок потребовал у него оружие с одной единственной целью- разделаться со своим нерадивым слугой. За то, что тот так долго ехал к нему, что напугал обрядом инициации и что оскорбил, сняв с него без спросу одежду. Эту веру в нём укрепили вид обнаженного лезвия и провальные попытки Игрока поднять его перед собой. Да и как-то недобро, явно что-то замышляя, поглядывал на него юноша.