Александр Гейман - Сказка о быдле

- За оскорбление высочайшей особы,- повелел государь, проморгавшись,- бывшего принца Агафона схватить и предать казни четвертованием!

Но Агафон переоделся в простое платье и в тот же день бежал из Саврасии.

А быдло поселилось во дворце и скоро со всем освоилось.

- Его превосходительство не желает занять покои принца Агафона? - не без тайной издевки предложил быдлу гофмейстер и был обосран за ехидство.

Быдло выбрало небольшую спаленку с видом на летнюю уборную дворцового сада, но велело перенести к себе царскую кровать с балдахином:

- Непременно хочу на этой постели спать!

Через некоторое время городской судья и палач пришли к быдлу узнать, какой казнью казнить схваченных разбойников.

- Желает ли его превосходительство предать их колесованию, четвертованию, разрыванию конями или же будет достаточно их просто повесить?

- Казнить называется - это зачем? - спросило быдло.

- Как зачем? - растерялся судья. - Должны же мы наказать их убийство и разбой!

Быдло опять не поняло:

- Они убивали, а теперь ты их убьешь, где же тут наказание?

Судья заморгал:

- Но ведь этой карой мы как раз пресечем дальнейшее злодейство, разве не так?

- Я таких остолопов отродясь не видало,- начало сердиться быдло. - Раньше они убивали, теперь ты их хочешь убить, а завтра они скажут:"Раньше нас убивали, а теперь мы будем!",ты этого, что ли, хочешь?

- Но, ваше превосходительство, они же будут мертвы! воскликнул потрясенный судья.

- А если воскреснут? - спросило быдло.

- Но, ваше превосходительство, этого же не может быть!

- А остолоп судьей может быть? - спросило быдло. - А другие вместо них могут быть? Ты говоришь, что хочешь наказать и пресечь убийство. Но разбойники сидят у тебя в тюрьме в колодках и больше никого не способны убить, даже себя, а вот ты,- ты, я вижу, хочешь теперь убивать вместо них!

Озадаченный судья спросил:

- Так что же тогда с ними делать?

Быдло думало недолго:

- В городе отсутствует призор за нечистотами, валяются прямо на улицах. Надо образовать из разбойников золотарную дружину, пусть ходят за говном.

- Как долго? - спросил судья.

- Пожизненно, пока не исправятся.

Разбойники встретили это решение с ликованием. С прирожденной свирепостью они накинулись на нечистоты, зорко высматривая их со своих колесниц по всей столице. Шут Ерошка посоветовал быдлу ввести налог на горожан за содержание золотарной команды. Вдобавок, быдло само часто выбиралось в город и, если видело у какого-либо дома нечистоты, то шло к хозяину и заставляло убирать. Горожане сначала ворчали, но за недолгое время в столице установилась чистота.

- Ты смотри-ка,- удивлялись в народе, - быдло-быдло, а ведь чисто стало!

- Да, и дышится как-то свежей!

Через некоторое время судья вновь пришел к быдлу:

- В городе много воровства и бесчинства, как с ним бороться?

Быдло вновь не задумалось:

- Всех замеченных зачисляй на разные сроки в золотарную команду!

Эта мера оказалась на удивление действенной. Некоторые, попав в дружину золотарей, пробовали валять дурака, но в руках золотарей скоро становились как шелковые. В короткий срок в городе почти совершенно перевелось воровство.

- А быдло-то у нас хорошее,- стали говорить горожане. Быдло, а... лучше стало!

- Лучше! Куда лучше!

И горожане полюбили быдло. Особенно им нравилось то, что оно не чинилось и часто появлялось в народе. Действительно, быдлу быстро надоело видеть перед собой за обедом тупое лицо императора Гордея. Быдло стало есть у себя или вместе со слугами. Оно вело с ними различные разговоры и обо всем расспрашивало. Большинству слуг льстил простой обычай быдла, хотя быдло иногда любило похвастать и порой туманно намекало на свое высокое происхождение, которого, впрочем, оно и само не знало. В государственном совете быдлу тоже скоро надоело: министры с жабьими лицами мололи какую-то чепуху под видом обсуждения государственных вопросов. Быдло забросило государственный совет и больше выбиралось в город, проявляя ко всему неиссякающую любознательность. То оно заходило в лавку и принималось расспрашивать о товарах и торговле, то останавливало какого-нибудь мужика с возом овощей и выпытывало у него, сажает ли он репу и капусту и трескает ли гусей с яблоками. Если быдло видело какой-либо непорядок, то свирепело и посвойски разделывалось с виновником, а особенно было взыскательно в отношении нечистоты. Поэтому, если перед быдлом было грязно, то псоле быдла становилось чисто. Горожане подметили это. Заметили и то, что быдло никогда не обсирает женщин, стариков и детей. Его спросили: