Евгений Максимов: Место в жизни

— Да, конечно, — сказал Андрей, — а сколько я за это получу?

Когда Виктор Антонович назвал цифру, Андрей, не веря своим ушам, переспросил его. Он никогда и не надеялся получить столько денег за свои тексты. Но Виктор Антонович заверил его, что творчество в наше время стоит совсем не дешево, а хорошее творчество тем более.

— А когда можно будет получить деньги? — спросил Андрей, все еще не веря своему счастью.

— Скажете секретарю у дверей, она вам заплатит, — сказал Виктор Антонович, и, видя, что Андрей начал подниматься, добавил, — подождите еще несколько минут, пожалуйста. Я хотел бы извиниться.

— Передо мной? — спросил Андрей, усаживаясь на место.

— Да, — с сожалением сказал издатель, — Извините, я виноват, в том, что произошло вчера. Я не хотел заставлять вас срываться и говорить грубости. Ведь вы были правы, а я… Я просто не мог тогда издать ваши рассказы, потому, что это противоречило правилам нашего издательства. В общем, простите меня, пожалуйста.

Андрей смотрел на него широко открытыми глазами, даже не зная, что сказать. Выходит, все что было — не сон. Но ведь самоубийство, — значит не все было сном, подумал Андрей, но сомнение осталось.

— Это вы должны простить меня, — сказал Андрей дрожащим голосом, — я сделал вам больно, я не знаю, что на меня нашло. Я очень плохо помню, что я тогда наговорил. Я все это вспоминаю, как страшный сон.

— Не волнуйтесь, вы все сделали, как надо. Я вас еще должен и благодарить.

— За что? — спросил Андрей, полностью теряя понимание происходящего.

— Как это за что? — улыбнулся Виктор Антонович, — Вы дали мне дорогу сюда.

Было конечно больно, но какое это имеет теперь значение?

— Никакого, — подтвердил Андрей, чтобы хоть что-то сказать.

— Дайте мне пожалуйста ваш телефон, — попросил Виктор Антонович, взяв в руки ручку, — надо же мне иногда связываться с писателем. Может как-нибудь и пива сходим попьем, а? — лукавая улыбка озарила лицо старика.

— Конечно сходим, — заверил его Андрей, и, запинаясь, назвал шесть цифр своего телефона.

— Если захотите посмотреть какую вариант обложки подберет наш художник, к сборнику ваших рассказов, то приходите завтра.

— Обложка не имеет значения, — сказал Андрей, — главное то, что внутри.

— Правильно, — сказал Виктор Антонович, и протягивая руку добавил, — До свидания, надеюсь еще увидимся.

— До свидания.

— Кстати не забудьте забрать свой инструмент, — издатель указал в сторону двери.

Развернувшись, Андрей увидел там свой чехол, в котором, несомненно пряталась его электрогитара. Значит эта часть тоже была не сном, подумал он, концерт тоже был, а потом я выбежал отсюда, забыв гитару, и не вспомнил о ней даже сегодня. Вид электрогитары в этом кабинете напугал его почему-то больше, чем все, что здесь было сказано. Может быть, потому что гитара была вполне материальной, и Андрей убедился в этом, взяв ее в руки, чувствуя вес.

— Спасибо, что напомнили, — сказал Андрей, и вышел из кабинета.

Он, погруженный в свои мысли, прошел мимо секретарши, и направился к выходу, когда она окликнула его:

— Подождите!

— Да, что такое? — спросил Андрей выходя из задумчивости.

— Вы деньги свои не хотите забрать? — сказала она улыбаясь.

— Деньги? — переспросил Андрей, вспоминая про гонорар, обещанный издателем.

Конечно хочу. Извините, я просто задумался.

— Да ничего страшного, а то я уже было решила, что вы мне решили подарок сделать на день рождения.

— День рождения? А какое сегодня число? — Андрей вдруг захотел узнать хоть один из мучавших его вопросов.

— А какая разница? — услышал он ответ. — Просто я думаю, что если мне оставляют такую сумму денег, то наверное это подарок. А день рождения я уже довольно давно не отмечала, вот и решила, что это наверное подарок на день рождения.

— Понятно, — сказал Андрей, и смущенно улыбаясь, взял протянутую ему стопку банкнот, — ну, как будете праздновать, позовете меня. У вашего шефа есть телефон.

— Хорошо, — загадочно улыбнулась секретарша.

Андрей, разложив деньги по карманам, вышел на улицу, чувствуя полную абсурдность всего, что вокруг него происходит. Больше всего раздражало, что никто не знал времени, и всем было абсолютно все равно. Еще больше удивляло его поведение Виктора Антоновича. Старик вел себя так спокойно, после того, что случилось вчера. Да еще и поблагодарил за это. Андрей посмотрел по сторонам, ожидая увидеть, либо врачей, либо милицию, которых вызвал издатель, чтобы утихомирить гневного писателя. Но улица была такой же пустынной, как и раньше. Да и эта странная безлюдность — если верить солнцу, то люди должны уже возвращаться с работы, но на улице не было видно ни одного человека. И если бы не шум мотора, раздающийся, иногда вдалеке, можно было бы подумать, что город вымер. Закурив сигарету, Андрей медленно побрел к троллейбусной остановке, чтобы отвезти домой гитару — не хотелось тягать ее по городу. Троллейбус представлял собой точное отражение улиц города — ни одного человека, кроме Андрея, кондуктора и водителя, в нем не было.