Сергей Синякин - Пространство для человечества

Ответа на мои вопросы нет, и в ближайшее время я их, наверное, не получу.

— Ты смотри, о чем он думал! — Староверов бережно положил листок назад. — А нам задумываться не приходилось, тогда на всю страну один лозунг был — «Все для Родины, все дли Победы!». Стало быть, и для нас он был обязателен. Площадку аэродрома видел? Она не всегда ведь взлетной полосой была, поначалу ее сделали для грузов. Там дальше длинный барак был, его уже в пятьдесят седьмом снесли. И вот с Большой земли приходили грузы, а мы их здесь сортировали и из поставленных частей собирали радиовзрыватели Термена, а позже — электронную начинку для ракет. Иногда устраняли микротечи в топливных баках, Простому человеку они ведь не видны, а микрику вполне доступны. Тогда мы уже перестали именоваться зоной, мы стали колонией. Смешно, правда? Я колонию как себе представлял? Вроде это как острова в океане, а на них туземное население и белые плантаторы. Нас ведь именно так все тогда понимать учили. А тут сами стали колонией…

— А вот посмотрите, — сказал Крикунов, протягивая старику новый листок.

16 августа сорок пятого года

Вчера бродил по песчаному берегу озера. Хотя слово «бродить» здесь совершенно не подходит, я ковылял по каменным осыпям, лавируя между огромных валунов. Среди камней можно было найти все, что угодно, — золотой самородок величиной с мой кулак, драгоценные и полудрагоценные камни. Одно время я их собирал, потом отказался от этого безумного занятия. В моем мире им нет цены, а в Большом мире это всего лишь крошечные крупицы, стоимость которых ничтожно мала.

Тем не менее иногда я любовался своей коллекцией. Особенно хороши были кристаллы розового кварца. Энергия их наполняет меня и устанавливает покой и мир в моей душе.

Идет пятый год моего одинокого пребывания в лауне. Иногда меня угнетает бессмысленность моего существования. Выход из этого положения прост и однозначен, но это будет означать, что я сдался и обстоятельства оказались выше меня.

Я все потерял.

Сначала я потерял свободу, а с ней — всех своих друзей и родных, но что самое печальное — Ирину. Потом я потерял мир, в котором счастливо жил. Теперь постепенно я теряю себя. Все чаще меня охватывают приступы безумной ярости, хочется все крушить и ломать, хочется разрушать. Я сдерживаю эти разрушительные инстинкты, но надолго ли мне хватит воли? Стоит ли сопротивляться разрушительным желаниям? Ведь впереди нет ничего. Там только черная пустота.

Вокруг пещеры снуют пауки. От скуки я присматриваюсь к их повадкам.

Рядом со мной находится логово погребного паука. Это бастион, сооруженный настоящим инженерным мастером. Но для сооружения своей крепости паук не оторвал ни единой травинки от земли — он сцепил, спутал их кроны и переплел их паутиной. Паутиной он стянул сучья и, притаившись в своей крепости, ждет жертву или врага, о появлении которых он узнает по биению паутины. Мудра природа, хитроумен многовековой инстинкт, выработавшийся у паука!

Вчера в сумерках наблюдал странную, но весьма поучительную картину.

Сначала показалось, что я вижу перед собой большой круглый с покатыми боками стол. Только ножек у него было восемь. Стол медленно двигался. На нем шевелились, двигались маленькие столики. Галлюцинация! — решил я. А чего еще ожидать от сознания человека, пробывшего пять лет в одиночестве? За это время можно десяток раз сойти с ума.

Большой стол остановился. Маленькие столики покинули его и побежали по земле. Словно делена спала с моих глаз. Мне все стало ясно — паук вывел на ночную прогулку своих паучат. Спустившись с него на землю, паучата держались за паука, пользуясь для этого паутинками. Я неосторожно пошевелился, захрустел сухой листвой. Паучата бросились к пауку, вскарабкались на него, и паук исчез в лауне. Гигантские стволы медленно поколыхались и замерли в неподвижности.

Даже пауки заботятся о своем потомстве. И я задумался над жестокостью человека. Животное убивает другое животное, потому что нуждается в пище. И только человек делает это из удовольствия.

Хищник, от которого нет спасения даже соплеменнику.

Эта безнадежная и тоскливая мысль удручает меня.

Следователь, который вел мое дело, кажется мне теперь похожим на паука. Он так же терпеливо и неутомимо плел свою паутину, чтобы я в нее попался. Интересно, кого он оплетает своей паутиной теперь? И жив ли сам, не попался ли и он в паутину более большого и потому более всевластного паука? Пауки пожирают друг друга, поймавший в свою паутину муху легко может сам оказаться жертвой. Это закон природы и человеческого общества, в котором все слова о равенстве, братстве и справедливости являются лишь бессмысленным набором пустых звуков, которые служат приманкой для глупых мух.