Неархос Георгиадис - Хляо

- Заседание Черзвычайного Суда объявляется открытым. Экстренная Процедура... - сказал Дило Ретрак, сидящий за столом старосты. Обстановку комнаты дополнял стенд, висящий сзади на стене, на нем были приколоты разные документы и объявления. На углу стола примостился Секретарь с бумагами.

- Обвиняемый Митрао Омм. Ты обвиняешься в соблазнении несовершеннолетней землячки Уа Лилл и в продолжающемся сожительстве с нею. Признаешь ли себя виновным? Однако предупреждаю тебя, что ты ничего не выиграешь, если будешь отрицать. Я лично и моя жена собственными глазами видели тебя, упражняющегося в тяжком преступлении. Итак, признаешь ли ты или нет свою вину?

- Признаю, - ответил обвиняемый, всем видом показывая, что не может ответить иначе.

- Приглашается первый свидетель - дедушка девушки... Скажи мне, старик, что ты знаешь по этому делу?

- Уа - моя внучка, г-н Председатель. Ее родители несколько лет назад выехали за границу на заработки, а ее оставили мне. Однако я - старик, и не могу за нею уследить. Нашелся, между тем, этот негодяй и испортил ее. Вот уже год как. С тех пор, она то появится, то исчезнет, все с ним. Ночью спит в его доме! Вот, что могу сказать...

- Хорошо, старик, можешь сесть. Сейчас пусть подойдет сюда потерпевшая... Уа Лилл. Сколько тебе лет?

- Четырнадцать исполнилось.

- Таким образом, согласно закону, ты - несовершеннолетняя... Ну-ка, скажи мне, какие отношения у тебя с обвиняемым?

- Хорошие отношения, г-н Председатель. Я люблю его, а он меня.

- Нет нет, я не это имею в виду. Скажи-ка, имели ли вы сексуальные отношения, были ли вы, так сказать, вместе?

- Так точно, имели. Это, однако, было мое желание. И поэтому очень прошу вас: освободите Митрао. Он хороший...

- Можешь идти на свое место, свидетельница, - сурово сказал Дило Ретрак. - Ты, обвиняемый... Можешь взять слово для защиты.

- Господин Судья, то, что сказала Уа, - это правда. Мы друг друга очень любим. - Однако, не увидев в лице Судьи понимания, несмотря на все чувства, которые он вложил в эти слова добавил: - Мы, так сказать, влюблены. Понимаете, что хочу сказать... Любовь - это не преступление, господин Судья. Это высокое чувство, необыкновенно прекрасное. Оно наполняет душу сопереживанием. И уж не видишь грязи и пошлости жизни, а воображаешь себе мир гораздо лучшим, чем он есть на самом деле... Я не образованный, как вы, господин Судья, но простецкий мой ум говорит мне: это невозможно, Митрао, чтобы тебя наказали за то, что воспевают поэты и барды мира. Однако если вы считаете это преступлением, я готов сейчас же исправить свою ошибку. Я обожаю Ую и готов взять ее в жены сию же минуту.

Во время этой речи Уа глядела на него увлажненными глазами и с улыбкой на губах, утвердительно кивая головой, как будто говоря, что все очень хорошо сказано и она совершенно согласна с ним. Когда ее возлюбленный закончил речь, она повернулась и умоляюще посмотрела на Судью.

Что-то шевельнулось в душе Нои, когда она слушала обвиняемого, говорящего о любви. Естественно, таксист рассказал об этом несколько наивно и грубовато. Однако слова его напомнили ей собственные мысли и переживания, которые когда-то бушевали в ней, и отозвались где-то глубоко внутри. На минуту она задумалась, что это было? Что шевельнулось в ней? Это была она сама, восемнадцатилетняя, неопытная девушка, в которой было много общего с этой "потерпевшей". Она постаралась подавить глупую эту жалость души, и оценить ситуацию реалистично и серьезно, как полагается ее высокому общественному положению и, конечно, положению мужа.

- Несмотря на то, что нам было сказано о прекрасных чувствах, любви и т. д., - подытожил Дило Ретрак, - преступление остается преступлением. Суд признает тебя виновным без смягчающих обстоятельств. Совращение несовершеннолетней относится к категории тяжелых уголовных преступлений. Согласно сегодняшнему Чрезвычайному Закону, наказание за все тяжкие преступления - смерть. Очень сожалею, но другого выбора нет. Приговор: высшая мера наказания. Смертная казнь будет произведена здесь и немедленно.

Таксист, услышав этот приговор, который не приснится даже в жутчайшем кошмарном сне, вытаращил глаза и стал переводить свой взгляд с одного лица на другое, как бы спрашивая толпившихся у окна людей: "Земляки, слышали ли вы то, что слышал я? Что вы думаете? Помогите мне"...

Исполнитель также переводил свой взгляд и дуло автомата, но не заметил никаких агрессивных действий со стороны женщин и стариков.