ГЛАВА ВТОРАЯ
ФАТА МОРГАНА
(В ПЛЕНУ МИРАЖЕЙ)
Медный океан. Объект потерян? Хоккинс отвечает с задержкой. Мир отражений. Потеря связи с "Филадельфией". Зримая бесконечность. Волнение экипажа. "Поставить оптические фильтры!" Край Вселенной? "Мир" в одиночестве.
- Когда мы непосредственно соприкасаемся с веществом Паутины? - спросил у сидящего рядом Мюррея Шестун.
Командир флотилии чувствовал какое-то непонятное внутреннее беспокойство и это ему не нравилось.
- Мы уже соприкоснулись. По сути, мы вошли в ее пограничные слои, своеобразную корону туманности. В общем-то, мы уже внутри, но основная плотность начнется через пятнадцать минут полета.
- Плотность вещества за бортом? - четко спросил Шестун.
- 0,2 г\см3, - ответил Мюррей.
- Сбросить скорость вдвое, - приказал командир и вывел на дисплей анализ химического состава короны туманности.
"Суспензия. 30% - СuО, 15% - Сu, 50% - Н2, 5% - Не. Плотность возрастает. Текущая плотность - 0,4 г\см3." - компьютер бесстрастно вывел на экран ответ на вопрос командира.
- Медь. Целый медный океан. Паутина Циолковского состоит из меди! возбужденно вскрикнул Шестун.
Мюррей с удивлением посмотрел на экран:
- Да?! В самом деле! Может анализ...
Венерианин никогда еще не только не видел ничего подобного, но даже отдаленно не слышал о том, что такое может быть.
- Это медь! Самая настоящая медь! Это тебе, Клод, не учебник по изотропии Вселенной. Каждый конкретный уголок совсем не изотропный. В этом и есть величие Творца и наша профессия. Никогда не знаешь, с чем предстоит встретиться. Не исключено, что объект - медный астероид. К тому же это не просто медь - это медная пыль. Именно поэтому она прозрачная для излучения оптического диапазона. А со стороны Паутина кажется темной потому, что оксид меди поглощает почти все излучения, иначе, если была бы одна медь, все пространство вокруг Витязей отдавало бы краснотой, - пояснил венерианину восторженный командир.
Не дав компьютерщику опомниться, Шестун попросил сидевшего по другую сторону Косовского:
- Включи обзор.
Старший вахтенный офицер убрал с экрана оптическую защиту и в рубку хлынул поток красного и зеленоватого света.
Вокруг корабля была пустота, образованная его сигарообразным магнитным полем, вне которой на расстоянии каких-нибудь двухсот метров клубились красно-зеленые языки бесчисленных медных песчинок. Чуть дальше, нисколько не теряясь за этим калейдоскопом, параллельным курсом шла "Филадельфия", тоже образовавшая вокруг себя сигарообразную пустоту.
- Включи обзор для членов экипажа и лабораторий - пускай полюбуются. Когда еще увидят такое?! - приказал Косовскому командир.
"Плотность максимальная - 0,6 г\см3. До объекта - 10000м. Время подлета - 12 минут. Все параметры среды в пределах нормы", - сообщил компьютер.
- Сбросить скорость вдвое! - вновь приказал Шестун и впился глазами в экран, словно он мог увидеть то, что ожидало их впереди, лучше, чем десятки приборов.
"Филадельфия" синхронно сбросила скорость и подошла к "Миру" ближе. Сквозь медный туман можно было даже различить изумрудные комбинезоны Хоккинса и Александрова, находившихся в рубке управления.
Прошло пять минут. Еще десять. Ничего не происходило. Шестун нервно запросил компьютер. "Плотность прежняя - 0,6 г\см3. Объем отсутствует. Время подлета - не установлено. Все параметры среды в пределах нормы", - сообщил компьютер.
- Мы потеряли объект! - удивленно присвистнул Шестун.
- Запросите показания с "Филадельфии", - посоветовал Косовский.
Но командир и сам уже вызывал Хоккинса. Для экономии времени обошлись радиосвязью.
- Я потерял объект. Сообщи данные своего сканера, - попросил Шестун Хоккинса.
Немного помолчав, Хоккинс сообщил то же самое, что и так горело на экране перед глазами Шестуна.
- Как думаешь, Джим - мы потеряли объект? - спросил командир флотилии.
После некоторой паузы Хоккинс возразил:
- Не уверен, что он вообще был. Мираж, оптическая линза. С таким явлением мы встречались в районе Арктура. Тогда тоже ждали встречи с дырой, а ее не оказалось.
- Хорошо. Все равно пойдем вперед. Маяк - Витязь А! - скомандовал Шестун.
Некоторое время все шло так же, как и прежде. Но при очередном сеансе радиосвязи Хоккинс ответил еще медленнее, чем прежде и Шестун решил, что командир "Филадельфии" нервничает больше, чем следует и уже хотел было его подбодрить, но, взглянув в сторону соседнего корабля, едва не лишился дара речи. Прямо напротив "Мира" горели сигнальные огни "Филадельфии", которая казалась застывшей. Шестун мог различить мельчайшие детали на корпусе корабля и даже тончайшую паутину бикронного радара. Но сразу же за "Филадельфией", словно в гигантском кривом зеркале, закрывая все видимое пространство, друг за другом располагались изображения кораблей причудливые, вытянутые и искаженные до неузнаваемости. Каждое более дальнее изображение было гораздо больше и искривленнее предыдущего и, казалось, что вся туманность заполнена калейдоскопом отражений "Филадельфии".
Читать дальше