Кирилл Кудряшов - Эпидемия FV

Даша держалась молодцом. Оказавшись дома постепенно вошла в норму, и даже немного повеселела, чему активно способствовал Леха, не оставлявший ее ни на секунду. Часа через два после происшедшего в студии она уже вовсю смеялась над его шутками, и только в уголках глаз можно было заметить затаившийся страх. Правда чем ближе к вечеру, тем чаще она иногда морщилась от боли при неловком движении — давали о себе знать синяки, оставленные сильными пальцами. Но в общем и целом Даша оправилась от нападения даже быстрее, чем сделал бы это иной мужчина. Разве что часов так около восьми и Даша и Марина чуть ли не хором заявили, что у них дурное предчувствие, и что им кажется, что Женька попал в беду. Когда позвонила Аня, и сказала, что не может до него дозвониться, дурное предчувствие возникло и у самого Сергея. Но, слава Богу, все объяснилось просто и банально.

Наконец, придя к выводу что самое худшее уже позади, а потому немного расслабившись, все отправились спать. И сейчас Марина уже негромко посапывала, даже на чужой кровати устроившись в обычной дня ее манере — положив голову ему на плечо, и закутавшись в одеяло будто будущая бабочка. Кажется во всей квартире не спал только он один. Впервые с того момента, как Марина позвонила ему и рассказала о том, что на Дашу напали, у него была возможность спокойно обдумать то, что произошло с ним самим.

Он так и не рассказал никому о том, что из его жизни выпали без малого три часа, и что в это время он успел раздеться догола в собственном кабинете. Просто как-то случая не подвернулось, да и огорчать Дашу лишний раз совершенно не хотелось. Честно говоря, набирая номер начальника отдела, чтобы объяснить свое отсутствие на работе, он ожидал услышать в ответ гневное: «Ты чего творишь, Трухачев? Говорят, ты голым по коридору бегал, на людей кидался, головой об стену бился!» Но нет, шеф лишь просил передать соболезнования Даше, и сказал что он может появится на работе хоть в понедельник, если это потребуется. Так что скорее всего все эти три часа он провел в своем кабинете…

Но почему другие, неожиданно возомнившие себя нудистами, становились агрессивными, и заканчивали самоубийством? Почему он стал «мирным» сумасшедшим, и, к тому же, вскоре вернулся к нормальному состоянию?

Получил меньшую дозу газа? Или его организм оказался более устойчивым к воздействию этой дряни. В Маринину гипотезу о секретной лаборатории на ГЭС он больше не верил, но в то, что над Медянском пронеслось облако чего-то, вызывающего сумасшествие, не сомневался.

Вопрос теперь был в том, отправляться ему завтра к врачу, и подвергать себя десяткам анализов, которые вполне могут затянуться на несколько дней и помешать поездке в санаторий, или оставить все как есть. В конце концов, он предпочел второй вариант, рассудив что газ, скорее всего, уже выветрился из Медянска, и раз сейчас он способен логически рассуждать, то легкое отравление им прошло без последствий. Наверняка и гнетущее беспокойство за Марину, и жуткая галлюцинация с клыкастым ребенком — все это было симптомами отравления или заражения. Но поскольку все они прошли и больше не повторялись, он сделал вывод о том, что с ним все в полном порядке.

С этой мыслью он и заснул, чтобы на утро проснуться с легкой головной болью, и так и не вспомнив, что видел ночью во сне, но точно помня, что сны были не из приятных. Вроде бы там фигурировал клыкастый ребенок, но ничего конкретного Сергей не помнил…

Будильник проехался по ушам, словно гусеницы танка. Пора вставать… В соседней комнате заворочались Марина с Сергеем, пробурчал что-то неразборчивое Леша. Пора вставать…

Встала, одела халат, поморщившись от боли в помятых ребрах. Зашла в ванную, переодеваясь посмотрела в зеркало, и ужаснулась синим пятнам в форме человеческих пальцев. Прикасаться к ним было больно… Нет, определенно, сегодня она никуда не пойдет, тем паче что милиция вряд ли пустит ее в студию.

Умылась, причесалась. Вновь посмотрела на себя в зеркало. Нет, не жертва маньяка. Симпатичная девушка с бодрой улыбкой на губах.

Свекровь уже орудовала на кухне, выставляя на стол завтрак. Выглянула из комнаты Марина, улыбнулась, пожелала всем доброго утра… В кухню вошел Леша, чмокнул ее в щеку, улыбнулся маме, плюхнулся за стол.

— Новостей нет! — заявил он. — МГС пишет, что за ночь ничего не произошло. У них всю ночь журналист в офисе просидел, дежурил на телефоне, обзванивал морги и отделения милиции. Ничего! Несколько разбойных нападений, но совершены они вполне вменяемыми уродами. Одно самоубийство. Мужчина лет тридцати прыгнул с крыши четырнадцатиэтажки, оставив записку. «Зло пришло с небес, и уже расползается. Я лучше умру сам, чем в его объятиях!» Явный псих, и, кажется, психом он стал давным-давно.