Кирилл Кудряшов - Эпидемия FV

Взгляд Ани не выражал ничего, только где-то в глубине ее глаз подвижной черной кляксой жил страх. Страх, полностью поглотивший ее сознание.

Убить

Убить

Убить

Он опасен. Опасен для тех, кого любит. Опасен для всех…

Черная клякса страха заполнила и его голову, пожирая нейрон за нейроном.

С ним Даша никогда не будет чувствовать себя в безопасности. С ним нельзя отпускать на прогулку маленьких детей. Его вообще нельзя выпускать в места скопления людей — он опасен. В любой момент он может решить, что хочет убить кого-то… Виновато ли в этом проклятое FV? Может быть, ведь раньше он был другим… Но это уже не важно.

Ради Даши. Ради того, чтобы не причинить ей вреда, он должен умереть!

— Аня, — он вновь повернулся к ней. — Я сейчас поеду умирать. Ты со мной?

Как буднично это прозвучало! Как пресловутое «Третьим будешь?» Я еду умирать! Если не хочешь — выходи. Если тебя гложет то же, что и меня — оставайся. Умрем вместе.

Он не задумывался над страшным словом «обрушение». Он вообще никогда не слышал его. Он не понимал, что его разум больше не принадлежит ему, что, собственно, его сознания уже больше нет. Он просто боялся причинить вред тому, кого любит, и потому, когда Аня кивнула, обенулся к дороге и резко утопил педаль в пол, выворачивая руль чтобы не задеть Дашу, а въехать точно в лоб грузовика.

Двадцать метров… Сколько нужно одной из лучших моделей «Тойоты», чтобы разогнаться до скорости, достаточной для того, чтобы убить своих пассажиров? Достаточно ли этих двадцати метров?

Он не успел взглянуть на спидометр, не успел узнать, с какой скоростью ехал. Хлопок выстреливаемой подушки безопасности слился воедино с лязгом сминаемого металла. Подушка выстрелила в лицо, мешая дышать…

Убить! Убить проектировщика этой проклятой машины, не позволяющей даже совершить на ней самоубийство! Он уже представил, как вылетает через лобовое стекло, как врезается головой в радиатор «КРАЗа»…

Кто-то кричал рядом, поливая все вокруг отборной матерщиной. Шипение воздуха из проколотой подушки, сильные руки, вытаскивающие его из салона. И голоса…

— Живой?

— Да. Даже в сознании. Должно быть, еще один с FV в голове. Там девушка…

— Тоже в сознании. Все нормально. Носилки!

Он был жив. Аня была жива… Но он должен был умереть, чтобы не умерли другие!

Леха рванулся, с носилок, выхватывая из-за пояса шедшего рядом с ним солдата пистолет, и в мгновение ока приставляя его к своему виску.

— Держи его!

Он ожидал раскатистого грохота выстрела, быть может, боли, или просто спасительной темноты. Ничего! Его скрутили, защелкнули на руках браслеты…

— Совсем плохо парню! Хорошо, что пистолет на предохранителе!

На предохранителе? Плохо… Но ничего. Однажды у него будет шанс, и уж тогда он будет действовать более осмотрительно.

Где-то рядом навзрыд плакала Даша…

Из-за него!

Нет, больше он не допустит, чтобы она плакала! Он просто уйдет, и со временем она забудет его, и будет счастлива. Счастлива с другим, быть может, даже с Женькой! Но только не с ним. С ним она в опасности! FV что-то сделало с ним, настроило на другую волну! Теперь он опасен… Но он уйдет! Найдет способ покончить с собой, и тогда все будет в порядке!

Где-то рядом кричала Аня:

— Вы не понимаете! Она снова не забрала меня! Значит кто-то другой умрет!

О чем она?

Не важно… Что-то острое вошло в локтевой сгиб, а секунду спустя пришла темнота. И покой!

После короткого раздумья, он выбрал «УАЗик». Громадина «УРАЛа» выглядела, конечно, мощнее и надежнее, да и учитывая его навык вождения, который можно было охарактеризовать фразой «Пару раз давали порулить», на грузовике ехать было безопаснее, но с другой стороны, мало ли, по каким дорогам придется пробираться, да и потом, в самом Медянске, петлять между развалинами на маневренном русском джипе было предпочтительнее.

Ключей в кабине, естественно, не оказалось — нагрянувшие в «Дзержинский» мародеры были может и самоуверенны, но точно не глупы. Пришлось идти в фойе санатория, обходя широкие ручьи крови. Прикасаться к изуродованным Бабаем телам не хотелось, поэтому он начал с Артемия, и, о чудо, найденные в его кармане ключи подошли к замку зажигания «УАЗика».

Он вернулся к санаторий и еще раз — прихватить автомат Артемия, и, пусть и с омерзением, сдерживая тошноту — вытащив рожки из автоматов остальных мародеров. Ему никогда не доводилось стрелять, тем более из автомата, но он логическии рассудил что особой науки тут не нужно. Автомат — на то и автомат, чтобы палить из него, особо не пытаясь целиться. Пристрелку он провел тут же, едва выйдя из санатория. Нашел переключатель со стрельбы одиночными на очереди, приложил приклад к плечу, и надавил на курок, целясь по окнам санатория.