Филип Дик - Наркотик времени

Конференция была сорвана благодаря неожиданному и почти фатальному приступу Молинари, По крайней мере, сейчас. Эрик испытывал громадное облегчение. Благодаря своей болезни Молинари удалось спастись. Но только временно.

Тем не менее это было уже что-то. Этого было да. статочно. Полтора миллиона землян, затребованных. Лилистар для своих заводов, не будут согнаны, кал стадо… Эрик обменялся с Тигарденом коротким понимающим взглядом. А тем временем инструмент Эрика без посторонней помощи продолжал свою работу.

Психосоматическое заболевание старого ипохондрика сохранило жизни громадного количества людей и это заставило Эрика переосмыслить значение медицины, последствия “лечения” в данных условиях. Ему казалось, когда он сидел и прислушивался к жужжанию своего прибора, что он начинает понимать ситуацию и то, что от него на самом деле требовалось, когда Секретарь ООН лежал головой на этом столе, ничего не видя и не слыша и находясь там, где проблемы переговоров с Френекси просто не существовало.

Чуть позже Джино Молинари сидел, опираясь на подложенные под спину подушки, в своей охраняемой спальне и расслабленно созерцал номер “Нью-Йорк тайме”, предоставленный в его распоряжение.

— Ничего, что я читаю, доктор? — слабо проворковал он.

— Ничего, — ответил Эрик, Операция прошла успешно; повышенное кровяное давление пришло в норму, которую можно ожидать от пациента в таком возрасте.

— Посмотрите, какой шум подняли эти газетенки. — Молинари передал первую страницу Эрику.

СОВЕЩАНИЕ НЕОЖИДАННО ПРЕРВАНО ИЗ-ЗА БОЛЕЗНИ СЕКРЕТАРЯ, ДЕЛЕГАЦИЯ ЛИЛИСТАР ВО ГЛАВЕ С ФРЕНЕКСИ ОСТАЛАСЬ В ОДИНОЧЕСТВЕ.

— Как они разнюхивают подобные сведения? — брюзгливо пожаловался Молинари. — Это представляет меня в дурном свете, как будто я ухожу в кусты в самый ответственный момент. — Он взглянул на Эрика. — Мне следовало дать отпор требованиям Френекси. — Он устало прикрыл глаза, — Я знал, что они потребуют. Уже на прошлой неделе.

— Не вините себя.

Насколько понятен для Молинари был побудительный механизм его болезни? Очевидно, ни в малейшей степени; Молинари не только не улавливал смысла своей болезни, но даже тяготился ей. Все происходило на уровне подсознания.

“Сколько это может продолжаться? — удивлялся Эрик, — При таком мощном противоречии между сознанием и подсознанием… возможно разовьется та-кая болезнь, от которой Секретарю не избавиться; она будет не просто смертельной — это будет конец”.

Дверь в комнату отворилась — на пороге стояла Мэри Райнеке.

Взяв ее за руку, Эрик вывел ее обратно в холл и закрыл за собой дверь.

— Разве мне нельзя его видеть? — возмущенно спросила она.

— Минуту. — Он изучал ее и никак не мог понять, насколько она ориентируется в ситуации. — Я хочу у вас кое-что спросить. Проводилось ли когда-нибудь психиатрическое обследование или лечение Молинари? — В карте об этом не было ни малейшего упоминания, но у него было предчувствие.

— С чего бы это? — Мэри поиграла замком молнии у себя на юбке. — Он не сумасшедший. Это было конечно верно, Эрик кивнул.

— Но его физическое…

— Джино не везет. Поэтому он всегда подхватывает какую-нибудь заразу. Никакой психиатр не избавит от невезения. — Мэри неохотно добавки: —. Да, он консультировался как-то у психиатра, в прошлом году. Но это страшный секрет; если об этом пронюхают газеты…

— Назовите мне имя психиатра.

— Еще чего, — Ее черные глаза блеснула злорадным торжеством; она смотрела на него не мигая. — Я не скажу даже доктору Тигардену, а он мне симпатичен.

— Наблюдая проявления болезни Джино, я почувствовал, что…

— Психиатр, — прервала его Мэри, — умер, Его убил Джино.

Эрик уставился на нее.

— Отгадайте, почему? — она улыбнулась. В ее улыбке была шальная злоба, свойственная девочкам-подросткам; бесцельная и прелестная жестокость, которая на мгновение вернула его обратно в детство, К страданиям, которые причиняли ему такие девочки когда-то, — Из-за того, что сказал этот психиатр, Я не знаю, что это было, но, по-моему, он напал на верный след…, так же, как и вы. Ну что, вы действительно хотите быть таким умным?

— Вы напомнили мне, — сказал Эрик, — министра Френекси.

Она рванулась от него к двери.

— Я хочу войти… До свидания.

— Вы знаете, что Джино умер сегодня во время переговоров?

— Да, ему это было необходимо. Конечно не насовсем; настолько, чтобы не повредить клетки мозга. И конечно же вы и Тигарден его заморозили — об этом я тоже знаю. Почему я напоминаю вам Френекси, этого,… — Она снова подошла к нему, изучающе осматривая. — Я абсолютно на него непохожа.