Филип Дик - Наркотик времени

— Я полагаю, вы правы. — Нехотя он был вынужден признать, что, несмотря на ряд отрицательных качеств, Фестенбург был интеллигентен и оригинален; ему удавалось посмотреть на проблему с нужной стороны. Неудивительно, что его нанял Молинари.

— Вы уже познакомились с этой малолетней скан-далисткой?

— Мэри Райнекс? — Эрик кивнул.

— Боже, какая трагическая, запутанная мешанина: этот больной человек, с трудом влачащий свое существование под грузом забот о всем мире, о самой планете Земля, знающий, что он проигрывает войну, что риги вот-вот захватят нас, если еще раньше что-нибудь не помешает это сделать нашим союзникам, и вдобавок — еще эта девочка. И самая мучительная ирония заключается в том, что Мэри, при всей своей сварливости, простоватости, эгоистичности, хищности и других чертах характера, которые принято называть недостатками, ухитряется ставить его на ноги; вы сами были свидетелем, как она вытащила из постели и заставила снова функционировать, слышали что-нибудь о Цень, доктор? Это его парадокс, потому что, с точки зрения логики, Мэри должна бы стать той соломинкой, которая окончательно раздавила бы Джино. Это заставляет переосмыслить роль невзгод в человеческой жизни. Сказать правду, я ее недолюбливаю. Она, конечно, отвечает мне тем же. Мы встречаемся только по делам, благодаря Джино; мы оба желаем ему добра.

— Она видела эту запись со здоровым Молинари? Фестенбург быстро взглянул на него.

— Хорошая мысль. Видела ли Мэри пленку? Да, а может и нет, проверьте сами. Мне не говорили. Ни если принять мою теорию, если это не робот, а человеческое существо, если этот великолепный, извергающий огонь полубог действительно существует, и Мэри увидит его — вы сами можете предположить остальное: другие Молинари перестанут существовать. Поскольку то, что вы видели на пленке, это именно то, что хочет — и пытается — сделать Мэри из Джино.

Это была очень необычная мысль. Эрика заинтересовало, догадывался ли Джино об этой стороне ситуации; если да, то этим, пожалуй, можно объяснить, почему он так долго выжидал перед тем, как применить эту тактику.

— Интересно, — сказал он Фестенбургу, — как больной Джино, которого мы знаем, может быть роботом, принимая во внимание существование Мэри Райнеке.

— А что? Почему нет?

— Касаясь деликатной темы… Не будет ли Мэри несколько раздражена, если она обнаружит, что является любовницей изделия Объединенной компании по производству механической прислуги?

— Мне начинает это надоедать, доктор, — сказал Фестенбург. — Давайте прекратим эту дискуссию — отравляйтесь устраиваться в вашей новой квартире, которую они пожаловали за вашу преданную службу здесь, в Чиенне.

Он направился к двери; два высокопоставленных сотрудника Секретной службы расступились.

— Я хочу высказать вам свое мнение, — произнес Эрик. — После встречи с Джино Молинари я не могу поверить, что Объединенная компания могла создать что-то настолько человеческое и…

— Но вы еще не встречались с тем, кого засняли на пленку, — спокойно ответил Фестенбург. — Это очень интересно, доктор. Привлекая к себе двойников, живущих в мешанине времен, Джино мог обзавестись компанией, способной противостоять нашим союзникам. Три или четыре Джино Молииари, образующих комитет, представляли бы внушительное… Вы не согласны? Подумайте об объединенном таланте, подумайте об отчаянных, умных, смелых идеях и планах, которые они могли бы выработать вместе, — уже открывая дверь, он добавил: — Вы встречались с больным и взглянули на здорового — произвело это на вас впечатление?

— Да, — признал Эрик.

— Вы будете голосовать вместе с теми, кто хочет его смещения? И все-таки, когда вы попытаетесь разобраться, что же он сделал такого, что вас так поразило, вы не найдете ответа. Если бы мы выигрывали войну или остановили экспансию Лилистар на планету… Но ничего этого нет. Так что же такого сделал Джино, что произвело на вас та впечатление, доктор? Скажите мне. — Он ждал.

— Я… не могу сказать точно, но…

Одетый в униформу техперсонала Белого дома робот появился и остановился перед Эриком С том.

— Секретарь Молинари разыскивает вас, доктор. Он ждет вас в своем кабинете; я покажу дорогу.

— Оопс, — разочарованно произнес Фестенберг кажется я вас задержал.

Ничего не сказав, Эрик последовал за роботам к лифту. У него было предчувствие, что случилось что то важное.

Молинари сидел в своем кабинете в кресле с наброшенным на колени одеялом, его лицо, землистого цвета, выглядело осунувшимся.