Сергей Герасимов - Изобретение зла

Врач: Может быть, ты поговоришь с ним сейчас? Что для этого

нужно сделать?

Больной: Позвать его.

Врач: По имени?

Больной: Можно и по имени.

Врач: И кто же он такой? Он это Машина?

Больной: Он не машина, он играет в эту игру.

Врач: Не вижу логики, ты говорил...

Больной: Не видишь, и не надо. Я хочу спать.

Арнольд Августович отложил протоколы. Интересный какой бред, - подумал он,

- я ещё с таким не встречался. Машина, допустим, что существовала бы Машина,

Машина создает людей настолько реальных, что они становятся реальными и именно нами. Где грань между реальностью и вымыслом, бесконечно похожим на реальность?

И кто сказал, что эта грань не зыбка?

- Манус! - позвал он. - Манус, ответь мне! Ты меня видишь сейчас?

Никто не ответил. Никто и не мог ответить.

13

Манус Ястинский пока не включил игру.

Он проходил по коридору, остановился, подошел к окну и высунулся, чтобы увидеть, кто выйдет из автомобиля. Так и есть, Магдочка!

- Отец, - позвал он, - Магдочка приехала. Ты сейчас занят?

Двенадцатилетняя Магдочка была официальной сожительницей отца; она приезжала к генералу Ястинскому почти каждый день. Такие вещи могли бы удивить лишь жутко закомплексованных людей прошлой эры - те неизвестно почему и для чего сами на себя накладывали уйму запретов; особенно много запретов было сексуальных. Новая эра, наконец-то пришла к единственно правильной морали: если это хочешь ты и хочу я, значит, это хорошо. Если это не нравится ни тебе, ни мне, это мерзко. Девяносто девять процентов людей минувшей эры жили именно в таком мерзком состоянии - они хотели друг друга, но не могли, потому что сами себе запретили. Для просвещенного жителя современности состояние "хочу, но не позволяю себе", было примерно таким же диким, как отрезание собственного уха в жертву идолу. Собственно говоря, "хочу, но не позволяю себе" и на самом деле было последним эхом древнейших человеческих жертвоприношений. Вначале жертвенного человека заменили жертвенным животным, потом приносили в жертву свою плоть, умервщляя её, потом стали умерщвлять собственные желания. Но суть ведь одна: жертва человека во имя неизвестно чего и кого. Во имя чего-то выдуманного. Во всяком случае, так объясняла Машина, а ей можно верить.

- Я освобожусь через час, - ответил голос отца.

Машина, пронизавшая все предметы, позволяла удобно связываться с кем угодно и когда угодно. Достаточно было позвать человека и он отвечал.

- Я займу её пока, ладно?

- Чем ты можешь её занять?

- Я покажу ей свои игры.

Голос отца помедлил.

- Ладно.

Манус Ястинский потряс кулаками над головой; этот жест означал предельно сильную радость. Еще час с Машиной! Расцеловал бы Магдочку, если бы не папаша!

Старики слишком ревнивы.

В этот раз Магдочка приехала в темно-голубом прозрачном сари. Она всходила на крыльцо и шофер провожал наглым взглядом её маленькую фигурку. Магдочка чувствовала этот взгляд и медлила. Взгляд был теплым.

- Где папа? - спросила она Мануса. - Все воюет?

- Да, как раз сегодня объявил новую мировую, - звонко пошутил Манус и будущее снова оставило без внимания его слова. Только всколыхнулись верхушки магнолий, разбуженные порывом теплого ветра. Их большие блестящие цветки почти не пахли в тот день. За семьсот тысяч километров от дома и парка с магнолиями хорошо вооруженный человек сделал первый выстрел первый выстрел величайшей и последней войны. Первый десяток тел подброшен в воздух. Впрочем, история не утверждаяет, что шутка Мануса и первый выстрел прозвучали одновременно, ведь сигнал проходит семьсот тысяч километров за две с половиной секунды, и тут в дело вступает теория относительности очень мутная штука.

- Я как раз хотел показать тебе мои игры.

- Игры? Я уже большая, чтобы играть, - сказала Магдочка и взяла на руки подбежавшего Тобика, натуральную собачку породы Йет, - мне не интересно играться.

- Ну пошли.

Они ушли. Шофер совсем разомлел на солнце и попросил машину откатиться в тень. Автомобиль откатился.

14

Машина включилась и экран заиграл сплетениями разноцветных линий, похожими на паучков, сросшихся лапками.

- Так она откликается на имя? - спросила Магдочка, оглядывая комнату.

- Да, но только если это имя говорит кто-нибудь из своих. Если ты будешь его звать, он и ухом не поведет.

- Подумаешь, мой Тобик тоже так умеет.

- Тобик! - позвал Манус.

Натуральная собачка породы Йет подбежала и запрыгала, стараясь лизнуться в щеку. Достала только до ладони.