Дэвид Герролд - Война против Кторра

Гора быстро ушла вниз, потом стала боком и уплыла в сторону, когда мы описали острый поворот. Ускорение прижало меня к борту. Мы едва оторвались от поверхности - тут я верю своим глазам, желудка я больше не чувствовал - когда включились реактивные двигатели и второй пресс ускорения глубоко вдавил меня в кресло. Кабина круто накренилась и уши заложило, когда мы набирали высоту.

В окно не было видно ничего, кроме облаком, кургузые крылья коптера закрывали от меня землю, а выпуклости реактивного двигателя было недостаточно, чтобы удержать мой интерес. Тот малый кусочек поверхности в отдалении, который я мог видеть, был слишком далеко, чтобы производить впечатление.

Я понял, что пилот обращается к нам: - ... будем в воздухе пару часов. Если проголодались, коробка с рационом вставлена в борт. Не съедайте все шоколадное мороженое.

Тел уже копался. Он вынырнул с парой сэндвичей и пакетом молока. Плотоядно улыбаясь, он прошел вперед и плюхнулся в кресло второго пилота.

Рыжая уставилась на него: - У тебя есть права?

- Ну, нет - но у меня есть разрешение. - Он попробовал на ней то, что походило на дружескую улыбку - она отнеслась к попытке, как к пустому месту.

- И-е-зус! Что с тобой, парень? Сядь на место для пассажиров.

- Эй, я только пытаюсь быть дружественным.

- Для этого есть стюардессы. В следующий раз летай на коммерческом рейсе.

- И, э-э, я хотел бы посмотреть, как эта штука летает, добавил он неубедительно.

Она сделала что-то с панелью управления, щелкнула переключателем и закрыла заслонку. - Окей, - пожала она плечами, - смотри, если хочешь, только ничего не трогай. - Потом отстегнулась и прошла в хвост. Карточка на парашютном костюме гласила: "Л.Тирелли"

- Что в коробках?, - спросила она, слегка подтолкнув ногой запечатанную.

- Яйца, - проворчал я.

- А здесь?

- Жуки, - сказал я. - Большие.

Она глядела с отвращением. - Верно. Жуки и яйца. Поэтому они отменили мой отпуск. О, да. Мне всегда достается хороший рейс. Все еще бормоча, она переключила внимание на коробку с рационом. - Проклятие! Комкоголовый забрал все с цыплятиной! - Она кисло перебрала все оставшиеся сэндвичи.

- Э-э, я извиняюсь, - выдавил я.

- Забудь это. Везде есть дураки. Вот, возьми сэндвич. - Она выхватила наугад и сунула мне, прежде чем я смог отказаться. Другой взяла себе и упала в кресло напротив. - Что такого особого в ваших жуках и яйцах?

- Э-э, не знаю, можно ли это... - Я поглядел на Теда. - Мы совершенно секретны.

- Что у вас тут - еще кторры? - На мой изумленный взгляд она сказала: - Не беспокойся. Это не секрет. Я привезла живого в Денвер месяц назад.

- Живого кторра?!

- Угу. Только маленького. Его нашли в Неваде, обезвоженного и слабого. Не знаю, как его поймали. Думаю, он был слишком болен, чтобы сражаться. Бедная зверушка. Я извиняюсь перед ним. Не думали, что он выживет, но я услышала бы, если б он сдох.

Тед и я переглянулись. - Мы все же ученые, - сказал я. - Нам ничего не сообщили.

- Что ж, так исчезла наша большая заявка на славу, - добавил он. - Мы думали, что только у нас живые образцы.

- Какая жалость, - сказала она ртом, набитым сэндвичем. - Но не тревожтесь. В любом случае вам не дали бы кредита.

- Спасибо за ободрение.

Она вытерла рот салфеткой. - Не благодарите меня. Это свободно. Стоит ровно столько, сколько уплатите. Я делаю это для каждого.

Она было пошла вперед, но я остановил ее: - Что значит Л.?

- Что?

Я показал на карточку с именем.

- О, это Лиз. Сокращенно от Лизард. [ящерица]

- Лизард? - Я поднял брови.

- Мне оно досталось в наследство. Понимаете?

- Прекрасно подходит.

- Лучше жуй свой сэндвич, - сказала она. - Ты совсем тощий. А потом пробралась вперед в свое пилотское кресло. Тед с надеждой улыбнулся, но она просто ткнула большим пальцем в хвост и больше не обращала на него внимания.

Он вздохнул, ушел назад и пристегнулся к креслу, где сидел раньше. - Вью!, - прошептал он. - Я вспомнил ее. Она однажды столкнулась с "Титаником" и затопила его.

- О, я не знал. Я думал, она просто ужасна! - Не думаю, что она слышала меня, но кончики ее ушей порозовели. По крайней мере, мне так показалось.

Тед немного поворчал, устроился поудобнее в кресле и задремал

Я закончил сэндвич и потратил остаток полета, думая о высокой острой аномалии на 5900 ангстремах. Захотелось к терминалу, чтобы изучать данные въявь, а не по памяти. Что-то в поведении тысяченожек - что-то столь очевидное, что я не замечал - смотрело мне прямо в лицо. Это раздражало до смерти, потому что я не мог не думать об этом! Это было ярко-красное видение, кроваво-окрашенная комната со столом в центре, на котором клетка, полная игривых активных тысяченожек. Почему? Я наклонил голову к окну, смотрел на облака и думал о розовых стеклах.