Роджер Желязны: Господь гнева

— Он страстно хочет увидеть Карлтона Люфтойфеля, человека, которого мы никогда в жизни не найдем. Ему и нужно-то лишь одно — сфотографировать этого человека. Не могли бы вы… ну, сказать, что вы и есть Карлтон Люфтойфель, что вы когда-то были председателем Комиссии по разработке новых видов энергии. Скажите еще, если он спросит, что это вы отдали приказ произвести ядерный удар. Вот и все. Сделаете? Сможете?

— Надо еще дерябнуть, чтоб яснее думалось, — сказал Том.

Пит снова поднес бутыль к его губам.

— Как там у вас? — крикнул Тибор из своего угла. — Все в порядке?

— Да, — крикнул Пит. — Тут дело поворачивается очень интересно! Не исключено, что нам неслыханно повезло. Погодите, я немного приведу этого человека в порядок, и все прояснится… Имейте терпение.

Том вцепился в руку Пита, чтобы тот не убрал бутыль прежде времени, и упоенно глотал вино. Потом отвалился и закрыл глаза. Похоже, вырубился. Или, и того хуже, помер.

— Эй, Том! — испуганно позвал Пит.

Молчание. Казалось, пьянчужка превратился в камень, провалился сразу на миллиард лет назад, в эпоху застылой безмятежной гармонии неодушевленной материи. Никакой тик больше не пробегал по его лицу.

«Черт тебя забери!» — в сердцах подумал Пит Сэндз и заткнул бутыль пробкой.

— Я всегда говорил, что нас ведет по жизни доброе провидение, — крикнул он художнику. — Вы верите в доброе провидение, Тибор?

— Что? — переспросил Тибор несколько раздраженным тоном. Ему надоело ждать в одиночестве.

Пит Сэндз сунул руку в карман и вытащил стопку завернутых в бумагу серебряных десятицентовиков. Безотказное средство!.. Он постучал колонкой монет по щеке пьяницы. Никакой реакции. Тогда Пит разорвал бумагу и высыпал себе в горсть кучку монет. Монеты весело зазвякали. У «камня» оказался тонкий слух, и его губы шевельнулись.

— Карлтон Люфтойфель, — прошептал Том с закрытыми глазами. — Бедненький калека. Я не хочу, чтобы бедолага болтался по свету, пока не даст дубаря. Сами знаете, какой он жестокий, этот нынешний мир…

Старик раскрыл глаза. Когда его взгляд сфокусировался на ладони Пита, где громоздилась горка серебра, глаза Тома дивным образом оживились.

— Я председатель Комиссии по разработке новых видов энергии, — достаточно бодро произнес он. — Хотел бы я знать, чем они там занимались! И это я отдал приказ нанести ядерный удар по противнику.

Том закашлялся, сплюнул, поерошил пряди своих спутанных седых волос.

— Слушайте, а расчески у вас не имеется? Как-никак фотку делать будем.

При этом он сгреб все монеты с ладони Пита.

— Боюсь, расчески нет.

— Тогда помогите подняться. Значит, если начнет задавать вопросы, Карлтон Люфтойфель, Комиссия по разработке новых видов энергии, отдал приказ о ядерном ударе.

Том сунул монеты за пазуху. Где-то там у него имелось надежное место.

Пит вышел из-за перегородки вместе с Томом и возбужденным голосом сказал:

— Какие чудеса! Лишний раз убеждаешься, что есть божественное провидение, которое ведет каждого из нас по жизни! Вы в состоянии поверить, Тибор? До настоящего момента я еще сомневался в глубине души. Но тут явное чудо! Я беседовал с этим человеком. Когда он проснулся, ему было очень плохо. Но теперь стало немного лучше. — Он легонько пихнул Тома Глисена в бок и сказал ему: — Скажите моему другу, кто вы такой.

Том, глядя на лежавшего в тележке Тибора, осклабился в улыбке, заголяя свои непотребные зубы.

— Меня зовут Карлтон Люфтойфель.

Тибор несколько секунд молчал. Потом деревянным голосом спросил:

— Вы шутите?

— Сынок, зачем мне шутить насчет собственного имени? Человек может пользоваться разными именами в разных краях. Но когда узнаешь, что кто-то ищет меня с таким остервенением, грех отрицать, кто я такой на самом деле. Да, я Карлтон Люфтойфель. Бывший председатель Комиссии по разработке этих самых… новых видов энергии.

Тибор, ни разу не шелохнувшись, пытливо смотрел на него.

— Я отдал приказ бомбить, — добавил Том.

Тибор продолжал молча смотреть на жалкого оборванца, опиравшегося на локоть Пита.

Тому Глисену было явно не по себе под этим пристальным взглядом, но он держался молодцом — не сломался.

Секунды текли, а Тибор по-прежнему молчал. Мало-помалу выражение глисеновского лица стало утрачивать осмысленность. Еще несколько мучительных секунд, и Том прошамкал:

— А вы когда-нибудь бывали в Денвере?

— Нет, — сказал Тибор.

Питу хотелось закричать и затопать ногами. Но Том уже завел свое: