Пол Андреотта: Сладкий вкус огня

- Ты знаешь, я действительно решила родить ребенка. Но я хочу, чтобы ты тоже этого захотел. Только закажи, кого ты хочешь.

С этими словами она протянула мне руки. В колеблющемся свете свечей очертания ее тела сладостно округлились. У меня на глазах появились слезы. Я обнял ее.

- Моя любимая, моя единственная...

- Не надо больше говорить, - мягко попросила она.

- Пожалуйста, прости меня.

- Я тоже не всегда была права.

- Ты всегда была чудесной.

Некоторое время мы молчали. Потом она взглянула на меня, и легкая тень скользнула по ее лицу.

- Скажи, мы правда покончили с этим?

- Да, - твердо сказал я.

- Потому что еще раз я такого не перенесу.

- Мы - самая неразлучная пара на свете.

- Я так всегда и думала.

- Ты была права.

- Я люблю тебя, Серж.

- Я тоже люблю тебя.

- Мне нужно убрать со стола.

- Ты можешь сделать это позже.

Я поддерживал ее гибкое тело, медленно склонявшееся на подушку. На следующее утро в восемь часов тридцать минут зазвонил телефон. Я узнал голос Канавы.

- С чего ты вздумал будить людей на рассвете? Ты что, еще не ложился?

- Я лег и сразу встал. Слушай, Серж, есть серьезные затруднения.

Он говорил долго и без перерыва. Лакруа передумал, у Дюсюржа удар или наоборот. В дело было вовлечено правительство, оппозиция оказала сопротивление. Короче говоря...

- Короче говоря, все кончено?

- Не совсем, но, похоже, идет к тому.

- Забудь об этом.

- Мне очень жаль.

- О, не беспокойся. Это не имеет значения.

- Хорошо, что я не бросил Берни, - сказал он. - Можешь себе представить, в каком бы я оказался положении!

Когда я повесил трубку, мне больше было жаль его, чем себя.

- Кто это? - спросила Ким спросонок, когда я вернулся в постель.

- Хорошие новости - остаюсь в газете.

Я растянул свой отпуск еще на три дня и во вторник появился в издательстве. Возвращение блудного сына. В офисе было новое лицо: высокий, худощавый человек с бородой. Мне он совсем не понравился. Пожав всем руки, я хотел увидеться с Берни, но он передал мне через секретаршу, что занят по горло и, вероятно, поговорит со мной попозже, часов в двенадцать. Тогда я решил пока поговорить с Фернаном о плане следующего номера. Все были очень любезны, но как будто немного встревожены.

Наконец Берни принял меня.

- Ну как, лучше себя чувствуешь?

- Да, все в порядке. Кризис прошел.

- Рад слышать.

Он сидел в кресле, сложив руки на животе.

- Какие у тебя планы?

- Возвращаюсь в стойло.

В этот момент зазвонил телефон. Обычно, когда кто-то был в кабинете, Берни сводил телефонный разговор к минимуму. Но на этот раз он разговаривал минут десять, строчка за строчкой обсуждая статью о некой стареющей звезде мюзик-холла, всегда готовой поймать свою утраченную юность в постели.

- Ну посмотри, ради Бога, - кричал он. - Это совсем не то, что я хочу!

Положив трубку, Берни как будто был удивлен, что я еще сижу перед ним.

- О чем это мы говорили? Значит, ты хочешь вернуться? - Он задумчиво посмотрел в окно. - В принципе это возможно, - заключил он, - но в настоящий момент...

Я почувствовал, как подо мной задрожал стул. Я сел прямо и для поддержки схватился за стол Берни.

- Ты хочешь сказать, что уволил меня?

- Уволил? Ты сам ушел, если мне не изменяет память.

- Но ты не принимал мою отставку всерьез, ты предлагал мне месячный отпуск, помнишь? Теперь я поправился и вернулся.

- Минутку, Сагар. Ты думаешь, газета сама собой, и ты можешь приходить и уходить, когда захочешь? Я несу определенную ответственность. Есть босс, который держит все бразды правления, и есть совет директоров, которые только и ждут, когда я совершу ошибку. И еще одно. Ты, кажется, совсем забыл: этот клочок бумаги во что бы то ни стало должен выходить каждый вторник. Думаешь, легко делать газету с этими примадоннами - они только и могут, что выдавать верхнее "си", когда лучше ничего нет. Или взять твою историю с юным наркоманом из Перпиньяка. Ты исчезаешь на десять дней, а потом у тебя хватает духу заявить, что это был всего лишь предлог для получения отпуска. А если каждый начнет так себя вести? Хороши мы будем. Мало того, - голос Берни поднялся до визга, - ты бросил меня без предупреждения. А теперь, ощутив нехватку месячного чека, возвращаешься и ожидаешь, что все будет по-прежнему. Мне очень жаль, старина. Но, во-первых, я уже взял кое-кого на твое место, а во-вторых...

Он не стал продолжать, что во-вторых, а мне не особенно хотелось знать.

- Значит, это тот тип с бородой? - спросил я.