Дино Динаев - Киборги не умирают

Тянет время! А зачем?

Антон скащивает глаза чуть кверху и видит глазок камеры. Он дал его кому-то рассмотреть!

Прекратить паранойю, приказал себе Антон.

И когда заблеял зуммер, вздрогнул солдат, а не спецназовец.

Солдат схватил трубку с повышенной радостью, все-таки, скорее всего это был самый обычный солдат и его, даже если и успели проинструктировать, но не успели, как следует подготовить.

— Да, господин сотник! Слушаюсь! — выпалил солдат в трубку, положил ее, и опять слегка ошибся, как действовал бы солдат после разговора со своим начальником, не шибко большим, но треснул бы об аппарат, ну выругался, а это осторожничает, чтобы не дай Маза, его услышат. А почему?

Имеют право на существование два варианта. Либо начальник занимает выше чин, чем он его назвал, либо начальник чужой, например из контрразведки. Таких Антон сам боялся, не только солдат-первогодок из южных районов.

— Сейчас сотник придет, разберется, — пообещал солдат с невыразимым облегчением.

Полегче, воин, а то накажут за срыв всей рекогносцировки.

Назад нельзя, сожгут из галаксов, предупредил Иван.

Антонии не собирался назад.

Стойка стояла у самой стены, в стене была кособокая дверь с разбитой табличкой.

Но теперь ее кособокость не вызывала чувств умиления, да и табличка разбита не просто так, не успели фамилию сменить, действовали по обстановке.

Открылась дверь, не спеша, будто сама по себе, как сквозняком надуло, и показался офицер в мятой форме с майорскими погонами, пузатый и безобидный на вид. Как наглядный пример продолжавшегося раздолбайства, только взгляд его не вязался с добродушным видом затрапезного вояки — цепкий и подозрительный.

— Что у вас? — рявкнул офицер нарочито небрежно, а сам не спускал глаз с Антона.

Солдат с облегчением передал ему документы. Тот на них даже не взглянул.

— Оружие есть? Вы знаете, что ношение его на Шарагде запрещено? Что у вас в чемодане? Откройте! — продолжал драть горло сотник, изображая недалекого вояку.

— Нет у меня никакого оружия, — сказал Антон, выкладывая на стойку чемодан с Иваном. — Это ноутбук для работы. Тут данные нашей археологической экспедиции.

— Конфисковано! — офицер наложил на чемодан пухлую лапу.

— Это не законно! — возмутился Антон.

— Ну, ты мне еще поскандаль! В кутузку захотел!

Антон сразу просек его тактику. Он все время ждал реакции на свои слова. Ждал, пока он окончательно раскроется и выдаст себя с головой.

— Всего 18 целей! — подсказал Иван. — Но это только видимые, в караулке есть еще!

Майор со все усиливающейся подозрительностью уставился на него.

— Чего это ты все зыркаешь? Уж не подосланный ли ты?

Антон на провокацию не поддался, делано возмутился, а в ушах звучал только голос Ивана.

— Станция небольшая. Всего 3 пирса. Возможно, есть шатлы, сейчас проверю системы! — торопливо наговаривал тот. — Великий Маза! Он на меня рукой давит, подлюка! Я блокирую клавиатуру!

Антон, торопясь, предупредил:

— Там очень важные данные, сударь! Не сломайте мне ноутбук!

— Да, а то что? — ухмыльнулся майор и так надавил, что добротная кожа чемодана из настоящего маймула затрещала. Иван запищал.

— Я буду жаловаться вашему начальству! — предупредил Антон, уже больше не заискивая.

Глаза майора стали двумя щелочками, словно бойницы в танке и, обращаясь к своим, он сказал:

— Слышали все, что кафир мне угрожал?

— Почему вы так плохо относитесь к своему начальству? — поинтересовался Антон.

Вообще-то не надо было лезть на рожон, но спецназовец уже знал, что просто так ему уйти не дадут, так почему бы не подстегнуть события.

Сотник сразу хватился за его слова. Теперь он изображал праведный гнев. Игра у него выходила лучше, чем у солдата, но до Большого театра он явно не дотягивал.

— Проклятый кафир оскорбил наших командиров! — закричал майор. — Из-за таких, как ты началась война! Мало вас расстреляли под Аль-Кахтани!

Хоть он и орал, брызгая слюной, глаза остались холодными и внимательными.

Не поддавайся, он тебя прокачивает, — предупредил Иван.

Знаю, и про Аль-Кахтани он не напрасно упомянул, понял Антон.

— Хорошо, я уйду, — он даже поднял руки ладонями вверх, жест успокаивающий, но сейчас он никого не успокоил.

— Нет, кафир, ты никуда не уйдешь, пока Каземат тебя не отпустит. А я уж тебя не упущу! За дураков нас держишь, кафир! — Он жестом подозвал троих солдат, у которых была дурная привычка держать галаксы на спущенном предохранителе. — Ведите его в караулку и обыщите, как следует.