Дино Динаев - Киборги не умирают

— Чего уставился? — нагло спросил Шутер.

Тони-Ворон в очередной раз исчез, как и в случае с Волчьей гвардией, остался нервничающий, но ведущий себя нахально люмпен, мелкий бандит, тайный убийца и хам.

Флюиды, идущие от Казбека, резко ослабли. Сумит расслабился.

— Лицо опух, — заметил он.

— Зубы болят! — выпалил Шутер. — Чего надо?

Казбек посверлил его глазами и произнес:

— Дело надо делать, Шутер. Завтра в 12.

— Для исполнения заказа нужно время, — заявил Антон.

— Михаил сказал завтра. Или сдохнешь.

Уверенность сумитов базировалась на пистолете, который достал Иса.

— Убери пушку, иначе разговора не будет! — потребовал Шутер, но на горло особо не нажимал, палец психопата на курке может непроизвольно дрогнуть.

— А то что, дунгыз? — Иса нехорошо ощерился.

— Миша тебе премию выпишет за сорванный заказ, вот что, — пригрозил Шутер.

— Да мне плевать, какой-то гяур будет мне указывать! — взъярился Иса.

— Убери ствол! — тихо сказал Казбек.

Не попросил, не приказал, сказал тихим обычным тоном, но его слов повеяло кладбищенской тишиной. Сканер у Антона зашкалил.

Но Ису не проняло.

— Брат, дай я его замочу! — истерично крикнул он.

Брат и дал. Его же пистолетом и когда он выхватил его у дружка? Фокусник горского масштаба. Или сверхопытный боец. Хищник.

Ису смело на пол, и он остался сидеть, шмыгая разбитым носом и размазывая кровь.

Казбек повернулся к Шутеру. Пистолет теперь был у него, и это было нехорошо.

— Брата из-за тебя обидел, — пояснил сумит.

На самом деле ему было плевать на соплеменника. В случае необходимости он зарезал бы его, не моргнув глазом. Как зарезал 8 человек своего отряда в Суметии, которые не могли идти дальше, одного за другим, как баранов.

А, Шутер, царствие ему небесное, совсем идиот, раз согласился взять заказ у сумитов. И еще Антон понял, что Шутеру не жить в любом случае. Неизвестно, почему он так решил. Просто сумиты, и раньше дававшие Шутеру заказы, так себя не вели.

Эти же ведут себя и смотрят, словно на телка, пришли с вечера посмотреть, кого утром забьют, выбрать себе куски мяса получше.

Антон просчитывал два варианта дальнейшего поведения. И по обоим выходило: валить. Валить из города, брать деньги в охапку и бежать на Север, подальше от моря. Или валить Толубеева. Антон был солдат. Ему приходилось убивать.

Но валить Толубеева тоже не выход. Вместо благодарности и зарплаты свинцовый бакшиш в лицо, ножом по горлу согласно красивому сумитскому обычаю.

Казбек в напряжении окаменел, мысли, что ли он читает. Даже в «Фалконе» такого не умели.

— Ладно, я согласен, — сдался Антон. — Сделаю я вам клиента, лучше не бывает.

— Харашо! — зло произнес Казбек. — Из дома никуда не ходи. Появишься раньше срока, убьем!

И он, вернув пистолет Исе, внешне спокойно вышел. Засовывая пистолет за брючный ремень, Иса ощерился:

— Разговор еще не окончен, да? Я тебя сам в ж…натяну, а потом, — и он провел рукой по горлу.

— На себе не показывай! — посоветовал Антон, чего- то его достал этот нервный.

Неизвестно чем бы все закончилось, впрочем, известно, конечно, если бы Казбек, просекавший ситуацию на корню, не крикнул из прихожей:

— Иса, ты где, дарагой?

Сумиты ушли очень культурно, аккуратно притворив дверь, не хлопнули ею в сердцах.

Потому что такого органа, как сердце, у них не имелось. Физиологически был, но не в отношении чужаков.

Кетанг остановил машину в конце обводной дороги. Дальше начинался город, и высотные дома светились сквозь сгущающиеся сумерки тысячами окон, за которыми жили, радовались, горевали многочисленные живые существа. Они были все разные, отличались по полу, по возрасту, даже по внешнему виду, но всех их объединяло одно — все они были смертельно ненавистны Кетангу, как был смертельно ненавистен и совершенно не приемлем весь этот абсолютно чуждый ему мир.

Некоторое время Кетанг настороженно изучал его, потом внезапно и навсегда потеряв к нему всякий интерес, принялся за содержимое бардачка. В нем было полно всяких предметов, он брал их по одному, подносил к глазам, потом так же внезапно и навсегда теряя к ним интерес, ронял на заляпанный грязью пол. Таким образом, там оказались деньги и водительские права.

Теперь Кетанг вертел перед собой паспорт. Фотография показалась ему знакомой, тогда он развернул зеркало и, узнав на ней себя, коротко взревел. Воздух, пройдя через голосовые связки, заставил их завибрировать. Ощущение ему не понравилось.