Дино Динаев - Киборги не умирают

Летягин присел, где стоял, стараясь скрыться за корпусом машины. Раздался шум отворяемых ворот, потом шаги. Дверцу с противоположной стороны распахнули.

Неизвестный пошарил в бардачке. Он был так близко, что ему достаточно было придвинуться к окну, чтобы увидеть присевшего под ним старика. Для Летягина прошла бездна времени, прежде чем неизвестный отыскал, что ему было нужно.

Дверца захлопнулась, и опять послышались шаги, на этот раз удаляющиеся.

Старик не вставал с корточек до тех пор, пока шаги окончательно не затихли вдали.

Лишь после этого он осторожно заглянул сквозь окно в кабину. Представшая перед ним картина оказалась столь кошмарной, что показалась ему нереальной, словно сцена из фильма ужасов. Бардачок, дверца и все части кабины, которых коснулся неизвестный, были густо вымазаны в крови. С рулевого колеса свешивалась до самого пола тягучая полупрозрачная масса.

Летягин бросил поклажу и в панике кинулся прочь.

Александр Иванович Фомичев работал в Госавтоинспекции пятнадцать лет и, хотя и не имел образования, дослужился до лейтенанта. Было у него особое чутье на дела, где можно выслужиться и заработать поощрение. Одновременно, он проводил четкое разделение между теми делами, где можно выслужиться и теми, где можно нарваться.

В таких случаях, желательно не проявлять рвение, а еще лучше — сделать вид, что ничего не случилось. Если бы пятнадцать лет назад кто-нибудь сказал ему, тогда десантнику-афганцу, что он станет таким, он набил бы ему морду. Но с тех пор минуло пятнадцать лет, и жизнь пообкатала его.

Теперь идя на задание, Фомичев всегда помнил, что у него есть семья, сын-школьник, и никто не поможет мальчишке получить образование и выйти в люди, особенно при теперешней жизни, если его папаша геройски выскочит навстречу пуле на своей хлопотной работе.

Сигнал от Летягина сначала попал к дежурному по Управлению. Прежде чем позвонить, Летягин дал солидный крюк, чтобы попасть в "Каменные паруса", действующий круглый год профилакторий для моряков, где имелся один действующий телефон на всю округу.

Единственное, на что старик оказался способен после такого марафона, были несвязные реплики, для понимания которых требовалась изрядная доля усилия.

Однако наступившее позднее время не способствовало этому. Азия-плюс передавала любимую песню дежурного, которую тот слушал на импортной магнитоле, конфискованной у заезжих торгашей, звук был божественный. Старик раздражал.

— Машина, говорите, обнаружена. Какой марки? «Москвич»? Не могу понять, кому сейчас могла понадобиться эта рухлядь.

— С открытыми дверцами.

— Так и запишем: брошенный. Где он находится?

— Рядом с турбазой «Цезарь». Там в лагере…

— Записываем: брошенная машина у «Цезаря». Ваш сигнал принят и будет передан в ГАИ для проверки.

И дежурный повесил трубку.

— Мы передавали песню группы "Звездные хвосты". Сейчас реклама, — сказал диктор.

Дежурный выругался, помянув в сердцах чокнутого старика и всех его родственников.

Зазвучала реклама, но оказалось, что он ее уже слышал. Ему ничего не оставалось, как набрать номер дорожного поста на западной окраине города.

— Але, восемнадцатый? Дежурный по городу говорит. Надо послать свободного инспектора к «Цезарю». Там обнаружена брошенная автомашина «Москвич». Пусть спишет номера и узнает — не числится ли в угоне.

— Да кому он сто лет нужен? — Выразил свое неудовольствие старший поста.

— А я вот тебе сейчас обьясню, — медленно, но верно завелся дежурный. — Какой, говоришь твой нагрудный номер?

— Ладно, не кипятись. Уже выезжаем.

Старший поста положил трубку и оглядел присутствующих, остановив свой взгляд на только что сменившемся лейтенанте.

— Фомичев, не торопись плащ скидывать. Надо съездить к «Цезарю». Там какому-то синяку машина брошенная померещилась. Одна нога тут, другая здесь, шеметом.

Вернешься, согреешься.

— Только все не выпейте.

— Не бойся, не обидим. Если только долго не будешь мотаться.

— Во всяком случае, не задержусь, — уверенно заявил Фомичев.

Когда он выехал, стояла уже непроглядная ночь. С неба лило, и свет фар тонул в сплошной водяной стене. Стоило ему заехать в Грибной лес, как видимость стала вообще нулевой, потому что вплотную к дороге подступили сосны, слепя отраженным от мокрых стволов светом. Фомичев поехал шагом, но все равно мрачный силуэт «москвича» выступил из тьмы внезапно, заставив резко нажать на тормоз.