Дино Динаев - Лунный удар

Оправдались его худшие опасения: он не восстановился. На следующее утро, даже спустя час после начала рабочего времени, он не имел ни возможности, ни желания приступить к выполнению своих служебных обязанностей.

В голове мирно сосуществовали два совершенно автономных очага мерно пульсирующей боли. Сердце словно поместили в дополнительную оболочку, меньшую на пару размеров и не эластичней дубовой бочки.

К тому же, Алик понял то, что должен был понять еще вчера, когда получал задание.

Он не мог приступить к работе, пока милиция не вернет Сашкины бумаги. Не зная его наработок, лезть в систему было бессмысленно.

"Интересно, осталась Фатьма живой?" — подумал он вдруг. Если б все было наяву, то она, конечно, не имела б никаких шансов. Но речь в данном случае шла о сне, где все возможно.

Рассуждать в отвлеченном направлении было легко: боль забывалась, и умереть хотелось не так мучительно. Продолжая тему, Алик даже включил компьютер, вошел в локальную сеть и сделал запрос: "Была ли проведена в загорской губернии перепись населения в 1872 году?" Ответ пришел практически мгновенно, чем вызвал прилив законной гордости Алика.

Не будь машины, пришлось бы ехать в Загору, искать там центральный архив, а потом долго и нудно ползать вдоль бесконечных стеллажей, перебирая древние папирусы, обкаканные тараканами еще в прошлом веке, ежесекундно рискуя сверзиться со стремянки или задохнуться от вонючего нафталина. И все для того, чтобы убедиться, что никакой переписи не было и в помине.

Но вся дикость ситуации заключалась в том, что такая перепись была! Дисплей бесстрастно высветил ксерокопию пожелтевшей бумажки с датой проведения: "Осьмого июня 1872 года." Алик вперил взгляд в почерк, бумага была рукописной, хоть и с гербом, но не узнал его. Понятное дело, писари все переписали набело.

Алик вытер выступивший пот и сделал новый запрос о том, учтена ли каким-либо образом в сией переписи деревня Идея. Тут его ждала удача: результатов запроса было «0». Правда, при этом его попросили, дополнительно назвал волость, где ее искать, то тогда…

"Сегодня ночью спрошу", — подумал Алик и суеверно постучал пальцем по дереву.

Потом он долго и безуспешно дозванивался в милицию, а когда дозвонился, то его неприятно поразило, что взявший трубку не ответил на приветствие, а сразу спросил: чего надо? Потом он понял, что это вынужденная грубость, ибо никогда заранее не знаешь, кто звонит.

Скажем, дежурный: "Здрасьте, добрый день", а на том конце провода маньяк и убийца с гранатой в зубах, в милицию ведь всякие звонят. Какое уж тут здрасте, а тем более добрый день.

— Старшего лейтенанта Анфимова можно? — попросил он.

— У нас тут всех можно, — ответили ему, там что-то загрохотали, как-будто чтобы пройти к аппарату, оперативнику надо было сдвинуть пару столов, да и небольшой лязгающий всеми фибрами сейф в придачу.

— Анфимов, — объявился тот, наконец.

Алик начал было просительно и довольно запутанно излагать суть просьбы, используя для этого даже специальные термины, как- то "запускающий файл", "системная дискета" и другие пароли, но оперативник сразу ухватил суть.

— Бумаги нужны подельника… м-м-х, напарника? Нет базара.

— А где вы находитесь территориально?

— А зачем вам мотаться? Мы сейчас с Сураем подъедем, нам все равно в порт надо.

Алик положил трубку и, оглянувшись, вздрогнул. На дисплее горел и расплывался в пурпурном огне пристально смотрящий глаз. "И кто заставку поменял?" — подумал Алик. — "Собакину что ли позвонить? Нет, не успею". Он выключил питание и пошел встречать милицию.

Оперативники приехали на расхристанной «девятке» с давно поврежденным и успевшим изрядно подгнить крылом. С неизменной мальчишечьей улыбкой Анфимов поздоровался с ним панибратски за руку и выложил на капот картонку. Алик сразу заприметил, что дискет в ней нет. Ни одной.

— Да их и не было, — ответил старлей на его вопрос.

— Как же не было? — Алик почему-то затрясшимися руками полез в карман. — У меня и расписка. Вот!

Анфимов посерьезнел.

— Дискеты останутся на некоторое время у нас. В интересах следствия, — и он невозмутимо сунул расписку в карман.

Заметив неловкий жест Алика, потянувшегося за ней, он спросил:

— Ты что, не доверяешь следствию?

Летеха продолжал дружески ухмыляться, но глаза дисгармонировали с общим радушием, оценивающие, вернее уже оценившие, что имеют дело со слабой во всех смыслах интеллигенцией. У него можно дискету забрать, потом расписку на дискеты, а он так и останется стоять столбом с протянутой рукой и вяло приспущенными штанами.