Дино Динаев - Лунный удар

— Черт! Черт!

— Сотый, что у вас? — запросил старший группы.

— Луну разносит!

— Чего ты несешь, сотый? Как разносит? Черт! Черт!

От Луны по расходящимся диаметрам вытянулись десятки пылевых протуберанцев.

Спутник беззвучно взорвался, покрыв практически все небо непроницаемой завесой.

Стало темно как ночью.

На улице машины торопливо зажигали фары. В оцеплении срочно выискивали и запитывали прожектора. Спецназ, экстренно задействовав приборы ночного видения, выдвигался вперед.

С трудом пробивающиеся лучи солнца бессильно вязли в бешеном пылевом круговороте в небесах.

Генерал Крутохвостов спешно связался с командованием с целью уточнения обстановки. Срочные официальные запросы полетели во все инстанции.

Клинт Донован сидел в овальном кабинете с телефонной трубкой в руке. Офицер, отвечающий за порядок горячей линии, обеспокоено спросил:

— Господин президент?

Клинт словно очнулся и кивнул головой:

— Связь в порядке, офицер. Беспорядок здесь! — он постучал пальцем по лбу. — Тяжело разговаривать, если совершенно не знаешь, что говорить.

Клинтон кивком отослал офицера, и вызвал Колкорда. Президент ничего не спросил, только потеряно посмотрел на генерала, и тот, немного запнувшись, начал докладывать сам.

— Луна «провалилась» еще на тридцать тысяч километров. Учитывая первый «скачок» спутник сблизился с землей более чем на 80 тысяч километров. В горных районах расстояние между планетами не превышает 40-а тысяч. Сближение продолжается.

— Это конец, генерал. Армагеддон. Вы согласны со мной? — тихо спросил Донован.

— Ученые не исключают возможности, что те же самые законы гравитации, что заставляют планеты сближаться, также и остановят их в точке равновесия.

— Вы верите в это?

— Наши аналитики не дают 100 процентной гарантии. Но это не исключено.

Клинт опять промолчал.

— Господин президент, вы что-то хотели…

— Хотел бы, — проговорил Донован. — Найдите и приведите мне эту дуру Пенелопу. Я бы хотел поиметь ее напоследок.

Глаза Колкорда едва не вылезли из орбит, но он благоразумно сделал вид, что ничего не слышал. Откровенно говоря, он и сам бы кого-нибудь с удовольствием поимел.

Донован все-таки нашел, что сказать русским.

— Я понял, Вилли, мы должны его убить, пока он не убил нас!

В ответ по горячей линии донесся смешок человека-лисы.

— У нас говорят, лучше поздно, чем никогда!

— Присылай своих головорезов, мы дадим вам шатл и пилота.

— Поздно, Клинт.

— Что значит, поздно! — не выдержал и закричал Донован. — У нас есть еще 40 тысяч километров!

— Спасибо за предложенную помощь. Но твои данные устарели, нам до Луны осталось всего 20. Но возможно и мои данные не верны.

— Как же так, Вилли? Как же так? — потеряно шептал Донован.

— Вот так! По нашим данным уже через час Луна войдет в земную атмосферу. Так что шатл для передвижения нам уже не понадобится, вполне хватит и вертолета!

Рубин, конечно же, преувеличивал. Речи о применении вертолета пока не шло.

Возможно, он держал в уме запасной вариант с «Прогрессом», уже не желая рисковать биофлешкой, хоть какой-то, хоть призрачной, но надеждой выбраться из той заварухи, что устроил разбушевавшийся Келло.

Возможно, что это было ошибкой, стоящей в дальнейшем многих человеческих жизней.

Так же возможно, что это были происки Келло, задействовавшим своих агентов на всех уровнях, чтобы «выдавить» из президента это решение, дающее ему лишнюю отсрочку. Кто знает.

Многие слышали тот страшный звук, берущий за живое, вернее, сам напоминающий нечто живое, животрепещущее, агонизирующее, рвущееся с натуральным стоном, когда Луна рухнула на 20 тысяч километров.

Астрономы по всему миру сходили с ума, слишком хорошо представляя, что сейчас произойдет.

Генералу Крутохвостову было 58 лет, с 18-ти лет в Конторе, почти сорок лет.

Период юношеской мечтательности давно прожит, романтические идеалы изжиты на корню и погребены под многими слоями потерянных, убитых, предавших друзей, своих вынужденных (конечно, вынужденных!) неблаговидных поступков, а то и неправильных действий, повлекших опять же потерянных, убитых и предавших. Цепная реакция.

И, несмотря на все это когда генерал поднял лицо, на него снизошло такое благолепие, что он словно заново родился, и еще не было многолетней выслуги лет, когда его могли 100 раз подставить, посадить и даже убить, а есть 17-ти летний парнишка, стоящий в развевающихся трусах на крутом морском обрыве.