Роберт Уилсон - Спин

— Да уж не одна неделя… Да нет, какая неделя… Месяц… а то и два.

— Её лечили? — Молчание. — Саймон!

— Нет.

— Почему?

— Это не казалось необходимым.

— Кому?

— Пастору Дэну.

И ты не послал его в… — подумал я.

— Надеюсь, ваш пастор Дэн изменил своё мнение.

— Нет.

— Если нет, ты должен мне помочь до неё добраться.

— Не надо, Тайлер. Это не принесёт добра.

Я уже всматривался в окрестности, искал поворот. Воспоминание смутное, но на карте я в прошлый раз сделал отметку. Безымянная дорога через какую-то высохшую трясину.

— Она обо мне спрашивала?

Молчание.

— Саймон, Диана спрашивала обо мне?

— Да.

— Скажи ей, что я еду и скоро буду.

— Тайлер, не надо. На ранчо чёрт знает что творится. Ты не сможешь просто так, запросто заявиться.

— Чёрт знает? А я думал, у вас там только божественное. Новый мир рождается…

— Рождается в муках.

Я вкатил на холм и остановил машину вне видимости из дома Кондона. Выключив фары, сразу заметил лёгкое свечение вдоль восточного горизонта, уже затемняющее звёзды, до которых могло дотянуться.

Тут-то меня и затрясло.

Даже не пытаясь справиться с дрожью, я открыл дверцу, вывалился из автомобиля. Усилием воли собрался. Земля во тьме казалась заброшенной, утраченной. Серые холмы, превратившиеся в пустыню пастбища, длинный пологий склон к отдалённому фермерскому дому. Мескиты и окотильо дрожали на ветру, как будто меня передразнивали. Охвативший меня страх отличался от страха привычного, с которым мы все жили с воцарения «Спина», от дремавшего беспокойства разума; этот животный страх хватал за горло, сковывал мышцы и кишки. Окончательный расчёт. Выпускной праздник. Обжалованию не подлежит. Телега подана, добро пожаловать на виселицу.

Я подумал о Диане. И она так же боится, или ей для страха не хватает сил? Смогу ли я ей помочь? Способен ли в таком состоянии?

Ветер усилился, порывисто швырялся песком в воздух. Может быть, этот ветер — первый вестник раздувшегося солнца, ветер с уже поджаренного бока планеты.

Присев на корточки, чтобы меня не смогли заметить из дома, я умудрился набрать номер, продиктованный Саймоном.

После нескольких гудков он ответил. Я плотнее прижал трубку к щеке, чтобы ветер не мешал разговору.

— Ох, не надо бы… — с ходу принялся причитать он.

— Что, задерживаю конец света?

— Я не могу говорить.

— Где она, Саймон? В какой части дома?

— А ты где?

— На холме, у дороги.

Небо светлело, западный горизонт окрасился на манер злого синяка под глазом. Главный дом уже ясно виден. За эти годы он не изменился. Зато амбар посвежел; очевидно, его подремонтировали и побелили.

Гораздо больше меня обеспокоили свежие следы земляных работ возле амбара. Засыпанная траншея. Возможно, канализационный сток. Аппетитная тема тогдашней застольной беседы — сточная цистерна. Но не исключено, что братская могила.

— Я иду к дому.

— Нет, нет, это невозможно.

— Полагаю, что она в доме, в одной из верхних спален. Так?

— Даже если ты её найдёшь…

— Скажи ей, что я уже здесь, Саймон.

Внизу, на территории фермы, от дома к амбару двигалась человеческая фигура. Не Саймон. Не брат Аарон — разве что он потерял сотню фунтов веса.

Скорее всего, пастор Дэн Кондон. В обеих руках по полному ведру с водой. Походка спешная, торопится святой отец. Что-то в амбаре не заладилось.

— Ты рискуешь жизнью, — прошептал Саймон.

Тут я не выдержал, расхохотался. Не смог сдержаться:

— Ты в амбаре или в доме? Кондон в амбаре, так? Где Сорли и МакАйзек? Как мне на них не нарваться?

Я почувствовал, что кто-то коснулся моего затылка, как будто тёплой рукой. Обернулся…

Меня коснулась рука солнца. Край его всплыл над горизонтом. Мой автомобиль, валуны, щетина окотильо — всё, торчавшее над поверхностью, обзавелось длинными фиолетовыми тенями.

— Тайлер, Тайлер, тебе не пройти. Тебе надо…

Голос Саймона исчез в треске помех. Солнце, должно быть, уже расправилось с аэростатом-ретранслятором. Я автоматически ткнул пальцем в кнопку повтора, но тщетно… Телефон умер.

Скрючившись на холме, я наблюдал за солнцем, пока оно не выползло из-за горизонта на три четверти. Ржаво-оранжевый диск казался непропорционально громадным, поверхность его испещряли фурункулы тёмных солнечных пятен. Время от времени песчаные джинны пустыни затемняли светило.

Я встал. Живой или уже зажаренный? Не знаю. Может, получивший смертельную дозу радиации, даже этого не заметив. Жара вполне выносимая, пока что, по крайней мере, но что происходит во мне на клеточном уровне, в моём пронизываемом смертоносными излучениями организме? Безоружный и пока что неповреждённый, я выпрямился во весь рост и направился к дому по плотно укатанной дороге, не скрывая своего присутствия. Дошёл я почти до крыльца, с которого навстречу мне с поразительной для его сложения прытью соскочил братец Сорли и приложился к моему виску прикладом охотничьей двустволки.