Роберт Хайнлайн - Переменная звезда

Вот так, незаметно для себя, я перешагнул порог и при этом лишь едва заметно дрогнул.

Комната была не маленькая, но все же меньше, чем я ожидал, и еще сильнее она удивила меня тем, что была обставлена не как офис, а скорее как личные апартаменты или домашний кабинет. У дальней стены располагались повернутые друг к другу четыре кресла. Ренник приблизился к левому из тех двух, что стояли спинками к двери. Другие два уже были заняты мужчинами – с виду ровесниками Ренника. Четвертое кресло явно предназначалось для меня.

Ноги у меня снова стали ватными, но я заставил себя наклониться вперед. Направляясь к "электрическому стулу", я мысленно сказал себе с самой высокой степенью самокритики, на какую только был способен: "Ты не все продумал".

И сам на себя огрызнулся: "А как я мог, черт побери, это сделать, приятель? С помощью каких сведений?"

Правила поведения в обществе на Ганимеде значительно проще и не так тонки, как на Земле: социуму фронтира просто некогда , не хватает времени для экивоков, изысканных любезностей и церемоний. Тем не менее под руководством Джинни мне постепенно удалось впитать некоторый объем земных манер, чтобы более или менее сносно справляться с социальными ситуациями, в которые мне доводилось попадать. Уже давно я не слышал, чтобы после разговора со мной кто-то шептал мне вслед: "Деревенщина!"

Но к такому, как сейчас, жизнь в колледже меня подготовить не могла. Я угодил в среду, о правильном поведении в которой не имел ни толики понятия, и к тому же уже был отягощен сложнейшими социальными проблемами, от которых, как и от самых могущественных собеседников на планете, меня отделяло около десятка шагов.

"Когда тебя терзают сомнения, – решил я, – ищи аналогию". Ладно… Высокопоставленные лица всегда важнее – начнем с этого. А дальше что? И как же?…

Я думал, что эти десять шагов будут длиться целую вечность. Увы, они просто отняли у меня столько времени, сколько требовалось, чтобы преодолеть это расстояние.

Многое меня обескураживало, и в частности – видимый возраст. Оба человека, беседа с которыми мне предстояла, выглядели мужчинами среднего возраста – от тридцати до шестидесяти лет. Сидели и жестикулировали они почти одинаково, оба были одинаково хорошо одеты – то есть очень хорошо. Оба держались уверенно и властно и "были похожи на орлов" – такую постоянную сверхнастороженность я видел раньше только у некоторых телохранителей высочайшего класса, вроде гурок в коридоре, да еще у одного дзенского монаха, с которым однажды познакомился.

Так кто же из двоих – отец Джинни… а кто – всего лишь владелец половины Солнечной системы?

Добравшись до точки принятия решения, я выложил деньги, сделал ставку и перестал переживать. Дальнейший необходимый выбор мне предстояло делать на ходу.

Я остановился перед тем из мужчин, который сидел справа, поклонился так низко, как поклонился бы Генеральному Секретарю или Джинни, и сказал:

– Доброе утро, Конрад. Меня зовут Джоэль Джонстон. Благодарю за то, что допустили меня в вашу обитель. Ваш дом на редкость гостеприимен. Прошу извинить меня. – Не ожидая ответа, я обернулся и одарил Ренника самой теплой улыбкой, на какую только был способен. – С вашей стороны было очень любезно сопроводить меня сюда, Алекс. Уверен, с помощью Лео я найду обратную дорогу к моей комнате.

Уголки его губ словно бы заморозились. Он раскрыл рот, чтобы что-то ответить мне.

– Благодарю вас, – настойчиво проговорил я.

После секундного колебания, посвященного переоценке меня, Алекс изобразил губами нечто невероятное – что-то вроде печального пожелания, и кивнул.

– Не за что, – ответил он, направившись к двери. Вновь не сделав паузы, я перевел взгляд на второго мужчину, поклонился ему почти так же низко, как первому, и сказал:

– Мистер Альберт, я – Джоэль Джонстон с Ганимеда, из Лернер-сити. Моих родителей звали Бен и Эвелин Джонстон, они жили в этом же городе. Я только что закончил колледж имени Ферми. Я люблю вашу дочь Джиннию – так люблю, что словами не выразить! – и она любит меня. Я хочу известить вас о том, что намерен в самом скором времени попросить у вас ее руки. Я готов сообщить Дороти Робб все необходимые сведения, которые позволят вам узнать обо мне все, что нужно.