Николай Беляев: Теплый весенний день [СИ]

Брюки? Ещё не легче. Странный сон. Девушки в брюках? Ну… ладно, будем играть по правилам. Позавтракаю — переоденусь.

— Бабуль, а почему ты такая… праздничная?

— Праздник же! — удивилась бабушка. — Ты что, забыла? Сейчас пойдём к мемориалу.

Праздник? Очень интересно… А какое число? А, вон на стене отрывной календарь. Яркая красная девятка — но месяц не разобрать, похоже, зрение у «Леночки» не идеальное… Можно, конечно, встать и подойти к календарю, но Галя постеснялась.

— Жалко, телевизор не работает, — сокрушённо сказала бабушка. — Посмотрели бы парад в Москве…

Телевизор? Ого! Это чудо Галя ни разу не видела, только читала в каком-то журнале. Странный, почти фантастический прибор, позволяющий передавать изображение с той же лёгкостью, как радио передаёт звук. Значит, это фантастический сон? Вот здорово, кому расссказать — не поверят… Жаль, сны быстро забываются.

Галя завертела головой, выискивая, что тут ещё интересного. Ага, получается, этот чёрный ящик и есть телевизор? Не думала, что он такой большой… А умывальника нет — из стены торчит кран, как дома, в городе. Привычный буфет в углу — правда, перекрашенный… Какой же месяц? За окном видна зелень — значит, поздняя весна или лето. А может, и начало осени.

Нет, не осень, одёрнула она себя. Осенью Леночка училась бы, а не спала у бабушки. А может, она тут и живёт, с бабушкой? Нет, вряд ли — комната пустовата, значит, «я» приехала сюда на лето… или на выходные.

Бабушка вышла в сени, и Галя шагнула к календарю. 9 мая… что за праздник? 1 мая — да, но причём тут 9-е?

Она подошла к умывальнику, посмотрелась в зеркальце — вот оно, кажется, было точно таким, как всегда, кривоватым осколком, пришпиленным над умывальником. А где зубная щётка? Ой, вот она, яркая какая… а банки с зубным порошком нет. Ладно, придётся просто прополоскать рот…

Так. Жаль расставаться с сарафанчиком, удобный. Вот брюки… тоже ничего, кстати. Блузка… интересно, моя или нет? А на ноги что? Галя выглянула в коридор — вот же туфли стоят. Ничего себе каблук, сантимеров пять! Но, судя по размеру, Леночкины… Как она на таких ходит?

Впрочем, туфли сели как по мерке и оказались устойчивыми. Скрипнув дверью, Галя вышла во двор.

Тут всё знакомо… знакомо, да не совсем. Липа, всегда бывшая тоненьким деревцем, стала огромной, словно прошло лет пятьдесят, да и яблони, густо покрытые бело-розовыми цветами, разрослись, отчего садик выглядел чуть ли не как лес. А вот колодец ничуть не изменился — Галя подошла к нему по засыпанной камушками дорожке, заглянула внутрь, угукнула — гулко отозвалось эхо…

Из дома вышла бабушка, и Галя чуть не ойкнула вслух от удивления: на бабуле был чёрный отглаженный пиджак с золотыми погонами! Мало того: на правой стороне груди два ордена, на левой — медали, десятка два, не меньше!

Погоны? Галя помнила, что погоны были ещё в царские времена. Откуда они появились в этом сне? Да ещё и на бабушке??? А ордена, медали?

Бабушка подошла ближе, и девушка узнала один из орденов — Красная Звезда. Второй незнакомый, с надписью «Отечественная война» по кругу. В честь войны с Наполеоном? Но бабушка её не застала… А медали? Вон «За отвагу»… Бабушка — и отвага???

Сам по себе фантастический сон Галю ничуть не удивлял — она любила читать и Беляева, и Долгушина, и других фантастов — видимо, оттого и сон соответствующий. Больше удивляло то, что всё вокруг выглядело совершенно… обыденным, что ли? Ни храбрых покорителей космоса, ни странных чудищ, ни коварных злодеев — простая, обычная жизнь обычных людей. И от этого становилось немного не по себе, несмотря на тёплый солнечный день.

Бабушка, улыбнувшись, открыла калитку, пропуская девушку на улицу.

— Ленк, как это ты ненакрашенной на улицу вышла, ишо и в таком виде? — раздался ехидный голос, и Галя не сразу поняла, что обращаются к ней. Говорила бойкая старушка — тоже в пиджаке, но без погон, и медалей было гораздо меньше.

Ненакрашенной? Это что, Леночка ещё и красилась перед тем, как куда-то выйти? То-то перед зеркалом была куча разных тюбиков… Странно всё это…

Девушка неопределённо пожала плечами, но старушка, похоже, и внимания не обратила, обращаясь к Леночкиной (или Галиной?) бабушке:

— Привет, Степановна! Чтой-то ты рано…

— Привет, Платоновна! Не хочу на митинг. Шумно… Схожу пораньше, ребят вспомню.

— Это хорошо, — закивала Платоновна. — Прально-прально! Говорят-то много…

Девушка с бабушкой неторопливо шли по краю укатанной деревенской улицы, кое-где подсыпанной щебнем. Галя глазела по сторонам, чуть не раскрывая рот от удивления: вроде привычная улица выглядела совсем не так, как в жизни. Многие дома изменились, каких-то не было, появились новые. Некоторые были заколочены, на месте других высились двухэтажные кирпичные особняки. Ох ты, а это что? Неужели автомобиль?