НФ - Альманах научной фантастики. Выпуск 5 (1966)

…За мной медленно и бесшумно закрылись оплетенные колючей проволокой ворота Захсенхаузена. Моя длинная тень легла на теплую, выбеленную летним солнцем землю. В раскаленной голубизне дрожало слепящее солнце. Нахохлившиеся воробьи купались в тонкой, как мука, пыли. Я жадно втянул воздух. Он пах странной и горькой гарью. Лагерь смерти был у меня за спиной, но крематория мне не избежать. Скоро он станет для меня желанным избавлением. Недаром они говорят, что смерть еще надо заслужить. - Чего вы ждете? Садитесь в машину, и скорей от этого страшного места, - гауптштурмфюрер указал на стоявший у ворот открытый мерседес-бенц. - И чего вы так озираетесь? Охраны не будет. Поедем вдвоем. Он открыл дверцу. - Садитесь сзади. Так вам будет свободнее. Сначала я не поверил ему, но, взглянув на этого молодого сытого верзилу в сто девяносто сантиметров, понял, что ему нечего опасаться изможденного хефтлинка, развалины, доходяги. Даже сзади я был ему не страшен. Он мог убить меня щелчком, как муху. Бросив планшет рядом с собой, он включил стартер и мягко выжал сцепление. - Нам недалеко. Десять минут езды. Видите там слева несколько запущенный английский парк? А высокую бетонную стену? За ней охотничий замок Фриденталь. Отсюда его не видно. Конечно, стена - это неприятно, но приходится мириться. Зато в замке вас ожидает полнейший комфорт. Он болтал весело и непринужденно, небрежно положив локоть на руль. А у меня перед глазами трясся его холеный, аккуратно подстриженный затылок. Он вел машину на очень большой скорости. Вскоре Захсенхаузен совершенно скрылся из глаз. Сколько я ни оглядывался, на горизонте не видно было даже кончика закопченной трубы. По обе стороны неслись зеленые полосы дубовой рощи. Мелькнул знак, предупреждающий о крутом повороте. Эсэсовец резко сбросил скорость. Тут-то и раздался этот взрыв; вернувший мне свободу. Я до сих пор не знаю, что тогда произошло. Только рядом с ним что-то рвануло негромко, но сильно. Меня отшатнуло и прижало к спинке. А он сполз на сиденье, и его начало лизать пламя. Машина медленно свернула с шоссе, въехала в кювет передними колесами и замерла, подняв зад к небу. Шатаясь, как пьяный, я выполз и, спотыкаясь о корни, побрел по лесу. Я шел, пока не упал. Потом пришла ночь и с нею страшный налет. Пока горели земля и небо, я шел на восток…»

Искрясь в потоках света, розовые униформисты монтировали из пластмассовых тюбингов огромный полукольцевой экран. - Обратите внимание, - сказал Орт, наклоняясь к собеседнику, - экран-то белый. Все иллюзионистские трюки обычно проделываются на черном фоне. - Это еще ни о чем не говорит, Евгений Осипович, - ответил Урманцев, равнодушно разглядывая мерцающие под куполом трапеции. - Э, нет, это уже штрих! Штрих! Я знаю цирк… Еще мальчишкой в Одессе видел Флегарти, братьев Лиопелли, Курбатова-Северного и… этого… Как его? Работал под Калиостро? Случайно не знаете? - Откуда, Евгений Осипович? В Одессе я не бывал, да и в цирк хожу раз в десять лет. - Нашли чем гордиться. Было б у меня время… Оркестр заиграл «Марш космонавтов». На середину арены опустили огромный голубой глобус. Двое униформистов тщательно установили и закрепили его. Под куполом зажглись звезды, завертелись стилизованные планеты - Венера, Марс, Сатурн. Внезапно музыка смолкла. Глухо зарокотал барабан. На арену въехал серебряный гоночный автомобиль. Откинув прозрачный колпак, из машины вылез высокий худощавый человек, одетый в сверкающий скафандр. Он был удивительно похож на космонавтов, какими их рисуют на плакатах. Казалось, это символ, идея, а не конкретный живой человек. Неуловимым движением он коснулся поблескивающих на поверхности глобуса скоб и встал во весь свой рост над полюсом. Гордо вскинув голову, он поднял вверх руки и соединил ладони в стрелу, символизируя стремление к звездам. Номер так, собственно, и назывался «Полет к звездам». Смолк барабан. В цирке наступила тишина, изредка нарушаемая покашливанием, скрипом кресел, звоном случайно упавшего на пол гардеробного номерка. Ударил гонг. И тут случилось чудо: человек повис в воздухе. Между его плотно сомкнутыми ногами и поверхностью глобуса ничего не было. - Его на веревке поднимают, - сказала сидящая рядом с Ортом девчонка в белом школьном переднике. - Ну, ясно, на веревке! - отозвался ее стриженный под нуль кавалер. - У него под скафандром специальный пояс спрятан, к которому веревка привязана. Это чтоб не больно было, когда поднимают. Орт улыбнулся. Удовлетворенно потряс породистой львиной головой. - Помните «Блистающий мир» Грина? - тихо спросил он, наклоняясь к Урманцеву. - Как он описывает реакцию публики? Там и единогласный вопль восторга, и ужас, и мертвая тишина… А эти архимеды - веревка! - А чего им удивляться, - улыбнулся Урманцев. - Они по телевизору видели всех космонавтов в кабинах космических кораблей, а тут всего лишь цирк, полет к куполу. И то на веревке… Циркач все в той же позе медленно поднимался вверх. Очевидно, чтобы показать отсутствие всякой веревки, из-под купола опустили еще один экран, который теперь медленно подымался вместе с ним. Потом экран убрали, и космонавт поплыл в луче прожектора среди мерцающих звезд и горящих планет. Сорвав огромную красную звезду, он так же медленно опустился, укрепил ее на поверхности глобуса и легко спрыгнул на арену. Аплодировали долго и дружно. Зрителям номер явно понравился, но не было заметно ни крайнего удивления, ни проявления каких-то особенно бурных чувств. - Ну, что я вам говорил? - опять засмеялся Урманцев. - Трудно теперь чем-нибудь потрясти публику. Жизнь уж больно удивительная. Теперь по части чудес у ученых конкурентов нет. Пока артист раскланивался на вызовы, на арену выкатился визжащий клоун. - Ну, что же, пойдем? - спросил Орт, тяжело поднимаясь с места. - Пойдем, - согласился Урманцев. Полусогнувшись, чтобы не мешать другим, они проскользнули по узкому проходу и вышли в фойе. - Как пройти к директору? - спросил Урманцев дремавшего старичка капельдинера. - А его сегодня нет, - сухо ответил тот, недоверчиво разглядывая высокого полного Орта и маленького юркого Урманцева. - А кто есть? - задал новый вопрос Урманцев. - Кто надо, тот и есть… А вы, собственно, по какому делу? - По важному, - сонно и равнодушно ответил Орт. - Ну, тоды идите прямо по колидору к главному администратору. Последняя дверь. Коснувшись костяшками пальцев двери. Орт, не дожидаясь приглашения, повернул ручку и вошел в кабинет. За ним робко втиснулся Урманцев. За огромным столом сидел полный багроволицый человек с кокетливо загримированной редкими затылочными волосками лысиной. - А я вам еще раз повторяю, тигры не поедут малой скоростью! - с надрывом кричал он в телефонную трубку. - Что? А вы как думали! Каждому слону отдельный вагон! Да! Всего три. Краем глаза взглянув на вошедших, администратор кивнул в сторону дивана. Орт сел. Урманцев остался стоять и принялся разглядывать яркие афиши, которыми были оклеены стены. - И потребую! - голос администратора сорвался на неожиданно высокой ноте и приобрел хрипящие обертоны. - Даже международные! Хоть спецэшелон! Попробуйте. Да, да, попробуйте… У меня все! Пока! Он бросил трубку и долго не мог отдышаться. Вынул платок и отер взмокший лоб. - Слушаю вас, - сказал он, поворачивая голову к Орту. - Понимаете ли, товарищ главный администратор, мне нужно повидать артиста Подольского. - А я здесь при чем? - Вы должны помочь! - Должен? Я никому ничего не должен. Если каждый… - Мы из Академии наук, - прервал его Урманцев, - это Евгений Осипович Орт, член-корреспондент, профессор, заслуженный деятель науки и техники, дважды лауреат… Орт поморщился. - Очень приятно познакомиться, - администратор слегка приподнялся в кресле. Точнее, сделал попытку приподняться. - У вас есть какое-нибудь направление? - Направление? - удивился Орт. - Ну, не направление, отношение. - Зачем? У вас номерной институт? Оборонные секреты? - Орт начинал закипать. - Оборонные - не оборонные… В общем, в каждом деле должен быть порядок. А что касается секретов, товарищ профессор, мы тоже за это дело болеем. Слава советского цирка - тоже кое-что значит… И вы не улыбайтесь, не улыбайтесь… Мы должны знать… У нас каждый год заграничные гастроли. Орт не улыбался. Гримаса гнева и нетерпения у него была похожа на улыбку. Он уже приоткрыл рот, чтобы высказать некоторые оригинальные мысли по поводу заграничных гастролей цирка и его администратора. - А товарищ главный администратор прав, - блеснув хитрыми цыганскими глазами, вмешался Урманцев. - Абсолютно прав! Покажите удостоверение, Евгений Осипович. Орт хотел было возразить, что удостоверение здесь ни при чем и никакой силы в цирке оно не имеет. Но, беспомощно махнув рукой, полез в карман и вытащил тисненную золотом малиновую академическую книжечку. Администратор долго вертел ее в руках и под конец робко осведомился, по какой срок она действительна. - До самой смерти! - буркнул Орт. - Подольского, конечно, вызвать можно, товарищ академик, - замялся администратор, - только, позволительно спросить, для какой такой надобности? - Я хочу с ним кое о чем поговорить. - Это можно, конечно… Только ведь он из нашего цирка никуда не уйдет. Об этом он и говорить даже не захочет. - Товарищ главный администратор! - вновь весьма кстати влез в разговор Урманцев. - Если вам нужно разрешение министерства культуры, то это мы сейчас устроим, - он сделал вид, что собирается позвонить по телефону. «Что за чушь он несет, - подумал Орт. - При чем тут министерство культуры?» - Ну, что вы, товарищи академики! - укоризненно развел руками администратор. - Разве я не понимаю? Поможем нашей науке, поможем! - Аристарх Севастьяныч! Попросите Подольского подняться ко мне… Да… Мы науке всегда помогаем, - сказал он, опуская трубку. - Для иллюзиониста никаких средств на оборудование не пожалели! А вам, если что понадобится: билеты там, ложа, прошу ко мне без стеснения. -Спасибо. Обязательно воспользуемся! - без тени улыбки ответил Орт. Он отходил так же скоро, как и загорался. - Ну, вот и хорошо… Вот и хорошо, - администратор зачем-то потер пухлые короткопалые ручки. - Если не секрет, товарищ академик, удовлетворите любопытство… Подольский для науки понадобился? Орт не успел ответить. В кабинет вошел артист, который только что исполнял номер «Полет к звездам». Высокий, худой, с мечтательными или, скорее, рассеянными глазами, - он ничем не походил на подтянутых самоуверенных циркачей, которых Орт тайно обожал в далеком детстве. Без грима и в обычном тренировочном костюме Подольский выглядел даже несколько комично. - Заходи, Миша, заходи, - засуетился администратор. - Тут тобой товарищи ученые интересуются! Из Академии наук… Я вот только что товарищу академику объяснял, как ты цирк любишь, что для тебя ничего лучше цирка нет. Ведь так, Миша, правда? - Здравствуйте, Михаил… Михаил? - сказал Орт, протягивая большую могучую руку. - Михаил Савельевич, - улыбнулся Подольский. - Очень приятно, Михаил Савельевич. Моя фамилия Орт, Евгений Осипович Орт. А это мой коллега Валентин Алексеевич Урманцев… У нас к вам дело, Михаил Савельевич. Может, выйдем в коридор? Переговорим и покурим заодно? - А у нас и здесь курят! Можно! - вмешался администратор. - Курите себе на здоровье. Вот и пепельница каспийского литья… Лев! Царь зверей, так сказать… - Ну, зачем же отравлять атмосферу? - Урманцев помотал в воздухе рукой. - Вам ведь работать надо. Мы и в коридоре покурим, - и, не дожидаясь возражений, он открыл дверь. - Как вы это делаете, Михаил Савельевич? - усаживаясь на розовый пуфик, спросил Орт. В сумраке зеркала на секунду мелькнула его сероватая львиная шевелюра. - Это не антигравитация, - улыбнулся Подольский. - Вынужден вас разочаровать. - Но и не скрытые канаты, надеюсь? - Орт прищурился, слегка наклонив голову набок. - Это исключено. - Тогда остается только одно. Парение магнита над поверхностью сверхпроводника. - Да, старый добрый эффект Аркадьева, - кивнул Подольский. - На это я и надеялся… - Орт немного помедлил и неожиданно громко выкрикнул:- За этим и пришел! Мне нужна ваша помощь! - Вам? Моя помощь?! В осуществлении пустякового опыта, описанного во всех учебниках?! - Магниты вмонтированы в подошвы ваших ботинок? - Угу. Магнитные подошвы. - Кто придумал номер? - Я. - Вы - физик? - И да, и нет… Я окончил горный институт. А физикой увлекся еще на третьем курсе… Так что формально я горный инженер, а фактически, конечно, физик. И по призванию и, если можно так выразиться, по методу мышления. - Все это меня лишний раз убеждает, что вы именно тот человек, который мне нужен… Да вы садитесь, садитесь, садитесь. - Орт поднялся и силой усадил артиста на соседний пуфик. - Сколько вы здесь получаете? - Двести пятьдесят. - М-да… - Орт переглянулся с Урманцевым. - Вот тут-то главный камень преткновения… К сожалению, не в моей власти дать вам больше ста тридцати пяти. Пока не защитите диссертации, конечно… Но если согласитесь, я буду выплачивать недостающее сам, так сказать, личным порядком… Зарплата у меня большая! Куда мне столько? Орт засмеялся. Подольский стоял весь красный и надменно переводил взгляд с Орта на Урманцева. - Соглашайтесь, Михаил Савельевич, - сказал Урманцев. - Вы же законченный исследователь. Ну, что вам делать здесь… в цирке? - Мы будем работать над интереснейшей темой! На самом переднем крае, как сейчас говорят, теоретической и экспериментальной физики, - сказал Орт, протягивая Подольскому руку. Подольский встал и робко пожал сильную широкую ладонь. - Я с-согласен, профессор. Не нужно мне никакой приплаты. И так… Я даже мечтать об этом не смел. - Пишите заявление, - сдержанно-повелительно сказал Орт. - Как?.. Прямо здесь? Сразу? - Ну, конечно, здесь. Зачем время терять? - Сейчас дам листок бумаги и ручку, - сказал Урманцев, расстегивая сверкающие замки большого портфеля из желтой скрипучей кожи. - Значит, так!.. Директору Института физики вакуума АН СССР Самойлову А. А…Написали? Так… Заявление… От кого… Теперь дальше… Прошу зачислить меня на должность младшего научного сотрудника в лабораторию теории вакуума… Написали? Число. Подпись… Так. Давайте сюда. Орт бегло пробежал глазами заявление и, взяв у Подольского ручку, написал в левом уголке наискосок: «О. К. Оформить. Е. Орт». - Положите это к себе, Валентин Алексеевич, - сказал Орт и обернулся к Подольскому. - Приходите послезавтра утром в отдел кадров со всеми документами. Меня, к сожалению, в институте не будет - эту неделю я работаю дома. Но пусть вас это не волнует. Все будет сделано. И сразу же начинайте работать. Со всеми вопросами обращайтесь к Валентину Алексеевичу или к моему заместителю Ивану Фомичу Пафнюкову… На всякий случай запишите мой домашний телефон… Ну, вот и отлично, дорогой коллега. Прощайте, Михаил Савельевич. Подольский растерянно пожал протянутую руку и долго смотрел вслед уходящим, пока они не скрылись за поворотом длинного сумрачного коридора. Зажегся свет, захлопали двери, послышался нарастающий людской гул. Начался антракт. Подольский медленно повернулся и пошел к лестнице, учащенно вдыхая привычный цирковой воздух, пахнущий мокрыми опилками, звериной мочой, духами и вазелином.