Михаил Сухоросов - Дикий гусь

— Крысы. Много крыс.

— Только-то, — усмехнулась было Ларико, но замерла, увидев, как у меня, несмотря на все старания, рожа вытягивается на добрых полметра. Вот оно что… Но откуда взялась та Сила, что их держит? Она ж явно разумного происхождения… Ладно, сейчас в этом разбираться не время.

Рывком поднимаюсь с земли:

— Пошли. Сваливать надо — чем быстрей, тем лучше.

И в следующую секунду начинается атака — та Сила пригибает меня к земле, парализует волю… Бросаю вперед, как можно дальше, знак Огня, где-то впереди, пока еще далеко — многоголосый негодующий писк. Основная сила — та, что позади — в ответ на мой удар усиливает прессинг, теперь его мишень не только я. Краем глаза вижу, как Роджер, сжав руками голову, оседает на землю, заваливается вперед Ларико…

Новый натиск чужой Силы швыряет меня на колени, злоба ее не дает подняться, застилает глаза серой пеленой. Чувствую, как моя Сила, моя жизнь потихоньку уходит из меня, кажется, уже слышу топот тысяч и тысяч маленьких лап, Юрд подкачивает мне Силу, но и этого не хватает…

Ну нет, какая угодно смерть, только не такая! На меня накатывает ни с чем не сравнимое омерзение, оно пересиливает даже страх и усталость, и я поднимаюсь на ноги. Прессинг усиливается, я знаю, что долго мне не продержаться, но тут совершенно неожиданно появляется третья Сила, подключается ко мне, заставляет выпрямиться, поднять меч — и я вижу вдруг четко, как на картинке, всю структуру этой мерзостной стаи — тончайшие коричневые Силовые нити, сходящиеся в одну точку. Они связаны и между собой, но стоит ударить в точку пересечения — и связи распадутся… Это я понимаю уже не умом, спинным мозгом, выкрикиваю, словно заклинание, короткое и яростное ругательство, вычерчиваю в воздухе Хельмбертом знак Силы, собираю его в микронной толщины луч — и направляю в эту точку.

Прессинг сразу исчезает, но пропадает и контакт с Силой, поддерживавшей меня, я стою на подгибающихся ногах, опершись на Хельмберт как на трость. Стена чужой, непонятной Силы, двигавшей крысами, рассыпалась как стекло, вдребезги, распалась на тысячи осколков, до сих пор смертельно опасных, хотя сейчас ими движет всего навсего голод. Собираю остатки своей Силы, бросаю в них огонь и оседаю на землю. Сейчас — будь что будет, я выхожу из игры. Кто-то, кажется, Малыш, подхватывает меня на руки, куда-то несет, сворачиваем с прямой, приоткрыв на момент глаза, успеваю заметить, как Роджер, по-кошачьи прингувшись, швыряет за поворот одну за другой две гранаты, а потом опять опускается пелена тумана.

Дальнейшего я не отразил, мне только показалось, что мы долго бежали вверх по винтовой лестнице, вернее, бежал Малыш, а я находился у него на руках, фактически в полном отрубе. Потом за нами захлопнулась какая-то дверь, лязгнул засов, и меня бережно опустили на пол. Пол, по-моему, железный.

С этого момента я начал потихоньку приходить в себя — спасибо Юрду. Но окончательно очнулся только тогда, когда кто-то принялся осторожно похлопывать меня по щекам:

— Э, Ученик Чародея, ты в порядке?

— В полном. Отвали, — пробормотал я, подтянул под себя ноги и уселся, привалившись спиной к стене. Только после этого я открыл глаза. Надо мной наклонился Роджер:

— Наконец-то… Мы уж думали, ты все…

— Не дождетесь. Все в сборе?

— Все. Сказочный фарт.

— Мы еще не выбрались, — напомнил Старый. Я приподнялся еще немного и огляделся. Комнатешка что надо — примерно десять на десять метров, и абсолютно пустая. В дальнем конце вдоль стен поднимаются два железных трапа, на уровне метров трех железная же галерея, под ней — три распахнутых двери, откуда несет какой-то затхлостью. На стене между ними останки переговорного устройства — такое ощущение, что по нему от души кувалдой врезали… Посреди комнаты валяются какие-то деревянные обломки, скомканная черная куртка, пожарный багор… И везде — отстрелянные гильзы. Картинка ясная.

— Теперь понятно, как группа Риккарда погибла, — Старый чуть скособочился у стены, стараясь поудобней устроить раненую ногу. — Слушай, Ученик Чародея, а что там внизу было, кроме крыс?

— Было — и нет, чего нам еще надо… — пробурчал я. — Психическая атака. А потом, сдается мне, этими крысами кто-то управлял, уж больно организованно они действовали.

— Слушай, — Малыш мелко и часто дышал, привалившись к стене, — а Братство твое могло такую штуку устроить?

— А почему бы нет? Насколько я понял, шуточка в их стиле.

— Так Орден, получается, не стрелять в нас должен, а памятник нам поставить… Эта команда крысиная вполне могла в Столицу визит сделать.