Уильям Беркетт - Спящая планета

— Нам очень надо попасть туда. Мы сейчас проехали дорожный знак — ты заметил, что на нем?

— Каким образом? — полюбопытствовал радист. — Я не могу читать на земном языке. Подожди минуточку… — Он включил свой ларингофон, поговорил с кем-то, кто был на их пути, впереди. Затем: — Если на следующем перекрестке будет знак с тремя вертикальными полосами, это тот, который нам нужен. Здесь — поворот налево.

Наконец они прибыли на нужное пересечение дорог, и водитель, притормозив, вписал огромный грузовик в поворот.

— Вот теперь, — сказал он, — вперед!

Мотор взревел, и машина устремилась вперед.

— Лучше бы тебе ехать помедленней, — опять забеспокоился радист. — Если вообще это здесь, оно должно сразу же показаться. Вот оно!

Водитель проследил за его указательным пальцем.

— Сирри!

Наперерез машине скакал громадный черный зверь, он мчался во весь опор на четырех стройных, работающих, как поршни, ногах, его хвост напоминал темное облако, хлеставшее по бокам. А верхом на нем, припав к спине этого чудовища, сидел человек, и за его спиной развевалась широченная пелерина.

— Он гонится за нами, — прошептал радист.

— Еще посмотрим, кто кого, — сердито ответил водитель.

Тягач ринулся вперед, но зверь и его всадник начали сокращать расстояние, в упорной гонке подбираясь все ближе и ближе. Казалось, копыта чудовища еле касались земли… Радист заметил бледный конус света, который появился откуда-то из-за заднего борта автомобиля и следовал за мчащейся диким карьером тварью от определенной точки. Этот конус напоминал что-то очень знакомое…

Но что? Он должен был бы узнать это, похоже, это входило в его курс обучения… Он пытался вспомнить, но тварь приближалась и увеличивалась в размерах. Он уже не мог думать связно: суеверный страх льдом сковал его мозг. Он знал, что его ждет, слышал о судьбе других, которые ехали по этой дороге, знал, что никакие самые изощренные и безумные маневры не по могут.

Так и случилось. Когда тварь пересекла дорогу и попала в свет фар тягача, она приняла ужасающие, гигантские размеры. Затем она встала на дыбы, а всадник бросил что-то прямо в ветровое стекло. Оно пульсировало, светилось ярко-оранжевым светом и прямо на глазах раздувалось до неимоверных размеров…

Грузовик потерял управление, съехал с дороги, из орудийной башни послышались испуганные вопли. Безмятежный мир земных полей разлетелся вдребезги, когда он с оглушительным треском протаранил ограду и врезался в посадки из молодых деревьев, перевернувшись на ходу всеми четырьмя колесами вверх.

Внутри расплющенной кабины умирающий радист сражался с темнотой, пытаясь найти кнопку ларингофона, чтобы сделать донесение.

— Без головы… — его голос был слабо слышен, и кровь заливала его гортань. — Всадник был без головы… он бросил свою голову в меня! Он…

И тут он умер.

А где-то там… Этой ночью солдаты стояли на своих постах в состоянии повышенной боевой готовности, напрягая глаза, чтобы проникнуть в темноту, и уши, чтобы расслышать любой необычный звук. Солдаты, дежурившие на локаторах, вдруг стали самыми главными в лагере: эти парни словно ощупывали своими чуткими пальцами и просматривали электронными глазами всю окружающую местность. Мягко мигала ограда, подавая сигналы солдатам пешего караула.

Это им не помогло. Вся бдительность, все меры предосторожности — все напрасно. Пока их командир крепко спал в своей походной койке, уверенный в боевой готовности своих солдат, в их способности встретить и отразить все, что может предложить им спящая планета, караулы один за другим гибли в полной тишине, не издавая иных звуков, кроме звяканья упавшего оружия. Слабые струйки пара, невидимые ночью, появились, принесенные попутным ветром, и проникали через амбразуры внутрь бункеров. Спустя несколько мгновений боевые расчеты потеряли сознание прямо на местах, а обслуга аппаратуры слежения свалилась без чувств прямо в своих креслах.

Когда все еще было благополучно и тихо, кроме шелестящего легкого ветерка, забор по периметру один раз на какой-то миг озарился, когда к нему прикоснулся какой-то предмет, а затем кривая энергии снова выровнялась. Но не было слышно ни криков тревоги, ни резких звуков авральных рупоров, ни топота ног. И некому было заметить вспышку, никого, кто отдал бы необходимые приказы, никого, кто их выполнил бы, если бы они были отданы.

В течение всего нескольких секунд генераторы ограды были аккуратно отключены, и из ночи ветер пригнал призраки фигур-теней, которые проникли беспрепятственно и молча, как пар. Над окопами коротко полыхнуло из автоматов, и для большей части солдат наступил вечный сон. Лишь один или два солдатика сдавленно вскрикнули и дернулись в судороге, когда их срезала автоматная очередь.