Уильям Беркетт - Спящая планета

— Донован! — Голос Сарно был резким и безнадежным. — Донован, заткнись! Кто-нибудь, доберитесь до этого глушителя! Мне плевать как — просто сделайте это!

— Мы пытаемся, сэр, но…

— Никаких «но»! Сделайте это! Управление огнем!

— Слушаем, сэр!

— Сожгите этот передатчик. Бросьте туда все, что есть у нас. Мы должны заставить его заткнуться!

— Да, сэр, но…

— Но что?

— Передача идет с ПЦО-10 — он защищен противобомбовыми экранами.

— Не спорьте со мной — доберитесь до передатчика. Делайте так, как я говорю, или я пристрелю вас там, где вы стоите. Понятно?

— Да, сэр. Задействуем все, что у нас есть. Немедленно, сэр. — Техники выглядели испуганными до смерти.

— Если хотите, то можете не обращать внимания на мои слова, — мягко прозвучал из приемника голос Донована, — выбирать вам. Но не взывайте к милосердию, когда ваши внутренности полезут через уши, ибо от меня вы его не получите. Я, Дедышк, не буду милосердным.

Дедышк!

Он слышал, как это имя побежало, передаваясь, подобно олимпийскому огню, от человека к человеку на мостике, и знал, что тот же самый голос слышат на мостике каждого судна, на каждой артиллерийской позиции, слышат на трех планетах повсюду, где солдаты сгрудились в бомбоубежищах с личными «Сулис» у уха. Этот голос слышат, ему внимают и его боятся.

— Заткнись! — заорал Сарно. — Ты слышишь меня? Заткнись! — В руке у него был пистолет. — Это не дух — это Донован! Донован, разве вы не понимаете? Вы, глупые, суеверные, тупоголовые дураки! Донован! Не его дед — он сам! А он не дух, он живой. Он может быть убит…

— У вас есть только один шанс заслужить мое прощение, — возник мрачный голос Донована.

— Заткнись! — Спотыкаясь, Сарно сделал несколько шагов к усилителю. — Заткнись, черт тебя дери! Донован, заткнись! Донован…

Он упал на колени и нерешительно поднял пистолет.

— Я предупреждал тебя…

— …и этот шанс — сдаться. Сложите оружие. Выходите из убежищ…

Звук, который издал генерал, был криком первобытного зверя, загнанного в угол и сражающегося за свою жизнь. И тогда плазменный пистолет ожил и забил вспышками. Потоки энергии ударили в стальные бока усилителя, оставив прожженную дыру, через которую расплавившиеся детали посыпались на палубу. Но он плохо прицелился. Голос продолжал вещать:

— Сарно и те, кто ответствен за Пыль, должны быть выданы…

Притихший мостик огласился беспорядочными выстрелами. Потрясенная команда с удивлением смотрела на сражение генерала с неодушевленным предметом. Оборудование переговорной рубки обуглилось и почернело. Радисты с ужасом разбежались прочь. Наконец голос, доносившийся из усилителя, оборвался на середине угрозы, издав на прощание ужасный стон.

Воцарилась тишина.

Мартак Сарно стоял на коленях, подняв пистолет, ожидая новых звуков. Ничего не было. Медленно напряжение покидало его, и он выпрямился, весь покрытый потом.

— Вы видите? — произнес он с триумфом. — Он может быть побежден, его можно убить. Я убил его. Я убил его голос, а голос-то и опасен в Доноване. Убить его голос — значит убить его. Заткните его — и он беспомощен. Убейте этот голос. Разве вы не понимаете это?

Его подчиненные явно не понимали.

Он окинул взглядом круг бледных, испуганных лиц в поисках поддержки, какого-то проблеска понимания. Ничего подобного. Он начал пятиться прочь от них.

За ним открылась дверь, и голос — тот самый голос — повелительно приказал:

— Сложите оружие. Покиньте бомбоубежища. Только выполнив это, вы можете рассчитывать на милосердие. Ваше спасение в ваших руках, поторопитесь, пока я не разгневался…

Сарно повернулся и изо всех сил нажал на спусковой крючок. Только потом он понял, кто стоял там…

Он прекратил стрельбу, но было уже поздно.

Держась за косяк и покачиваясь, в дверях стоял Бланатта. Боль исказила его бледное лицо. Вся грудь превратилась в обугленное месиво.

— Я… я, — начал он и запнулся. Кровь пузырилась вокруг его губ и стекала по двойному подбородку. — Сказали, что приемник… здесь… сломан. Я нес маленькое радио… пока это… не починят.

Он оглушительно закашлялся, и пальцы левой руки разжались. Радио лязгнуло о стальную палубу. Бланатта сделал два коротких, спотыкающихся шага к своему идолу… и свалился как мешок, его голова ударилась о палубу с отвратительным хрустом.

Сарно стоял в остолбенении, пока чьи-то настойчивые пальцы вытаскивали дымящийся пистолет из его судорожно сжатой ладони. Голова болезненно кружилась. Он убил Донована, но Донован опять был здесь, спрятавшись в этом маленьком радио на полу, насмехаясь над ним.