Татьяна Савченко - Киса

– Я встречалась с ним в 1956 году. Да, точно, я как раз второй раз вышла замуж. Так вот, он рассказал мне много интересного о нашей родословной, правда я поклялась никому не рассказывать, – она глубоко задумалась, – но, черт возьми, жалко, если никто не узнает.

Девушка изумленно смотрела в одну точку, не понимая, о чем говорит умирающая родственница. Когда она повернулась, в глазах было недоверие и жалость. Видя такую реакцию, женщина нахмурилась и замолчала, решив унести с собой в могилу все, что знала о далеком предке. Когда она снова заговорила, голос казался тусклым и безжизненным:

– Прощай, Майя, обещай, что назло семье будешь плакать дня три. – Она отвернулась к стене, показывая, что разговор окончен.

Слезы брызнули из глаз девушки, и громко разрыдавшись, она выбежала из комнаты.

Женщина умерла на рассвете, почти все члены семьи почувствовали, когда ее глаза навсегда закрылись. Первым к покойнице подошел Гавриил и, поцеловав в холодный лоб, умиротворенно улыбнулся. Вскоре дом наполнился шумом и возней, связанной с подготовкой к похоронам. Днем приехал Венедикт, он выглядел немного бледнее, чем обычно, но красивые глаза все так же светились добротой и спокойствием. Протянув руку Коле, он сказал:

– Добро пожаловать в нашу семью.

Друзья удивленно переглянулись, и Майя, поняв ошибку брата, поспешила его поправить:

– Коля – друг, и только. – Догадавшись, как обидно могут звучать ее слова, она добавила. – Мой самый лучший друг.

Венедикт обвел внимательными глазами застывшего юношу и расстроено сказал:

– Очень жаль. У него аура золотистая. Вы подходите друг другу. К тому же он тебя любит…

Венедикт еще что-то хотел добавить, но девушка, схватив друга за руку, быстро увела его в другую комнату. Именно такого поведения семьи она ожидала и боялась.

Следующие три дня прошли для Майи как кошмар. Похороны практически не отложились в памяти, так как большую часть времени она провела в своей комнате, старательно удерживая рядом Колю, чтобы он больше не ощутил на себе паранормальные способности ее родственников. Юноша же находился в состоянии бесконечного удивления и шока.

Через несколько дней дом перестали посещать желающие выразить соболезнование и просто любопытствующие. Когда пришло время прощаться, Майя почувствовала облегчение, наконец-то есть возможность уйти от надзора и в тишине поплакать о любимой бабуленьке.

Всю дорогу до Солнечногорска Майя спала, восстанавливая силы после изматывающих дней под родным кровом. Юноша с интересом поглядывал на свою подругу, зная, что эту поездку в другое измерение он никогда не забудет.

Утро вползло в окно тихо и осторожно. По городу расползался белый туман – день обещал быть теплым. Приехав поздно, Майя сразу упала в кровать и, не смотря на длительный сон в автобусе, снова крепко уснула. Разбудило ее недовольное ворчание соседки. Лена стаскивала девушку за ногу с кровати и нудно монотонно ругалась, потому что Майя, вернувшись, не заглянула к ней. С трудом, вымолив прощение у подруги, девушка спряталась за дверью в ванную.

Лена удобно устроилась на подоконнике, и ждала ее возвращения, растерянно прокручивая ручку приемника. Наконец, она остановила выбор на какой-то ретро станции и начала довольно напевать, вторя голосу исполнителя. Майя прислушалась, ожидая музыкальной подсказки, и расстроилась, уловив смысл слов:

Заплетая пышные волосы подруги в два колоска, Лена беспрестанно болтала о своей работе в парикмахерской, новых каталогах и апельсиновой диете. Майя была ей безмерно благодарна за то, что та тактично ничего не спрашивает об умершей родственнице и о похоронах. Критично осмотрев свою работу, она довольно улыбнулась:

– Как я сразу не поняла, что тебе надо собирать волосы, у тебя красивая шея. – Она отошла на пару шагов назад, снова рассматривая свое творение. Майя поймала ее взгляд в зеркале и спросила:

– Как там твой футболист поживает?

Девушка фыркнула:

– Он уже достаточно влюблен, чтобы никогда не забыть какая я неповторимая. Время менять лошадей на станции.

– Понятно – кто-то приглянулся? – не удивляясь, спросила Майя.

Лена только и ждала этого вопроса, чтобы вывалить на соседку ворох информации о новом объекте поклонения. Быстро размахивая руками, она затараторила.