Филип Фармер - Небесные киты Измаила

— Может, и так, — ответила она, — но я тебе не все рассказала о кахамвуду, — думала, ты знаешь. И ошиблась — ты ведь даже не из нашего мира, если только не врешь.

— Это правда, — сказал Измаил, улыбаясь. Он не винил ее за недоверчивость. Если бы, плавая под командой Ахава, он встретил молодую женщину и та заявила бы, что явилась из прошлого, разве он поверил бы ей?

— Как рассказывают жрецы и наши бабушки, кахамвуду часто сопровождают звери поменьше. Они бывают разными и путешествуют на спине большого зверя. Когда большой когонибудь убьет, маленькие иногда урывают куски от добычи, хотя и не осмеливаются брать слишком много. Большого зверя эти спутники-приживальщики не беспокоят, разве что когда он слишком голоден или если они становятся уж очень назойливыми. Так что, сам понимаешь, эти мелкие твари могли обследовать городские помещения и убить тех, кого не достал большой.

Они лежали рядом на двух листьях, а над ними нависал плотный полог переплетенных стеблей и листьев. Даже после того как село огромное красное солнце, словно монета укатилась в темную щель, она была сильно озабочена тем, чтобы над ними был толстый покров растительности. Особенно осмотрительна она была, когда они искали место для сна. Измаил спросил, почему она так осторожна. Она ответила ему, что здесь есть кого опасаться. После того как Нэймали рассказала о некоторых из возможных неприятностей и при мысли о том, что он заснет или даже задремлет, Измаил стал беспокоиться.

Этой ночью они спали второй раз. Внезапно он проснулся, почувствовав тупую боль в шее. Измаил сразу понял, что это лиана своим трубкообразным горлом вошла ему в яремную вену. Нэймали рассказывала ему, что растения впадают ночью в полуспячку, но некоторые все-таки просыпаются настолько, чтобы найти себе жертву — точь-в-точь как человек, захотев пить, полусонный, может доковылять до ванной, чтобы попить воды. Нэймали посоветовала ему не сопротивляться, если такое произойдет. Лучше потерять немного крови, чем вырваться из зубов растения, тем самым окончательно его разбудив.

Измаил спросил, почему нельзя отказать растению в питье.

Она ответила, что с растительностью на земле лучше дружить.

Что произойдет, если этого не делать, она толком не объяснила. Все, что ей было известно, — это то, что ее учили, что надо было всегда соблюдать установленные обычаи. Нападения лиан действительно можно избежать, если не пить их парализующий сок, но лучше было им не противиться.

Измаил представил себе джунгли без конца и края, сквозь которые им предстоит идти многие мили до города Заларапамтра на горе, и решил не сопротивляться. Он лежал с закрытыми глазами и старался представить, куда течет его кровь. Красная жидкость просачивается сквозь крошечные сосуды лианы в мякоть главного ствола. А потом…

Он вздрогнул от того, что услышал доносившийся сверху очень слабый свистящий звук. Верхушки растений отчего-то согнулись, а заросли почему-то заколыхались. Шорох, который он сейчас слышал, был не похож на непрерывный шелест листьев от подрагивания земли. Этот шорох был сильнее, продолжался дольше, и, несомненно, его причиной было чье-то огромное тело.

Он сумел медленно повернуться на бок, дотянуться до листа (он же гамак) Нэймали и качнуть его. Лиана, следуя за его движением, вытянулась и продолжала сосать его кровь.

Нэймали сразу проснулась и села, ничего не спросив. Сквозь полог леса то тут, то там падал лунный свет, и он мог видеть лишь неясные очертания ее тела, тогда как она видела его руку в луче света совершенно ясно. Очень медленно она перекатилась к краю листа и прошептала:

— Что случилось?

— Не знаю, — ответил он. — Вон там. Что-то большое. — Он показал рукой косо вверх.

Шорох усилился, и тогда, напрягая глаза, он увидел нечто похожее на змею, скользившее в озере лунного света примерно в сорока футах от них. Нэймали тоже увидела, вздохнула и тихо сказала:

— Это шивараду!

Темно-серое щупальце толщиной в дюйм двигалось на ощупь, словно вслепую. Однако оно приближалось, чувствуя исходящее от них тепло. Шивараду был слеп, как большинство ночных хищников, но глаза ему заменяла способность воспринимать тепловое излучение, к тому же он обладал особой способностью устанавливать местонахождение жертвы по звуку.

Измаил оторвал зубы лианы от своей вены, надеясь, что такое насильственное изгнание не вызовет обильного кровотечения. Он перевернулся и скатился с листа вниз; Нэймали в это время сделала то же самое. До земли было несколько футов, поэтому некоторого шума избежать не удалось. Через секунду он услышал свист рассекаемого воздуха, и что-то прошло сквозь лист возле его плеча.