Валентин Аккуратов - Искатель. 1964. Выпуск №4

— Что вы имеете в виду?

— Многое… Завтра, например, сюда придут подводные лодки. Они готовятся к ответственной операции. Лодки отправятся бомбить Америку.

— Какая чепуха!

— В священном писании сказано: «Не судите опрометчиво».

— Вы верите, что это возможно?

— Как говорят юристы, прецедент был.

— Я не знаю таких прецедентов. Правда, Беннито Муссолини мечтал совершить нечто подобное. Но, к счастью, это осталось на бумаге…

— Я имею в виду другое. Нужны факты? Извольте. Февраль 1942 года. Тихий зимний день на побережье США, близ Лос-Анжелоса. За пять минут до захода солнца из-под воды появляется силуэт боевой рубки. Вот лодка всплыла целиком. Это японская «И-17». Отдраивается рубочный люк. К орудию бегут матросы. Один за другим гремят десять выстрелов. На берегу — взрывы, пожары, паника… И это не единственная акция. Самолеты, взлетавшие с японских лодок, уничтожали военные объекты в Ванкувере, а в штате Орегон подожгли леса: грандиозный лесной пожар бушевал несколько дней. Затем лодка «И-25» обстреляла крупную базу американского флота… Конечно, это были булавочные уколы, но и они доказали врагу, что океан — защита не столь уж надежная.

— Вы тоже намереваетесь поджечь где-то лес и разрушить несколько зданий?

— Сейчас все задумано серьезней. Германские лодки выпустят по городам Америки летающие торпеды большой разрушительной силы. Корабли в портах будут атакованы из-под воды людьми на торпедах. Первый объект — Нью-Йорк с его небоскребами и гигантским портом. Представьте себе — бомбы и небоскребы… Правда, занятно?

— Обстрел Нью-Йорка, пусть самый варварский, ничего не изменит в ходе войны.

— Как вам сказать… У президента Рузвельта всегда была сильная оппозиция. Немцы имеют за океаном много хороших друзей. Это могущественные люди. Им нужен повод. Они давно ждут повода, чтобы посадить в Белый дом другого человека, более покладистого. Надо помочь им. Тем более что выборы президента не за горами. Словом, есть все основания для оптимизма. Кто знает, что только не произойдет, когда под ударами с воздуха станут рушиться нью-йоркские небоскребы, а в портах — взрываться корабли с нефтью!

— Немцы прольют кровь тысяч людей, в большинстве женщин и детей, но ничего не добьются. Вы отлично понимаете, что войной командуют не из Америки. Главное — русские, а тут, я уверен, вы бессильны… Но перейдем к делу. Я устал и хочу спать. Что вам еще угодно от меня?

— Впервые я увидел вас до войны. Вы взволновали меня. Но тогда это была зависть дилетанта. Сейчас я испытываю интерес профессионала. Мне известно, что вы скрывали свой секрет и от соотечественников. Не в этом ли причина того, что с вами обошлись столь круто?.. Я взываю к вашему благоразумию. В день вашего прибытия я показал, что тоже кое-чего добился. Сегодня для вас был дан новый спектакль. Мне кажется, я имею право сказать: давайте объединимся!.. Вы молчите? Что ж, я понимаю: вы деловой человек и не желаете расставаться с тем, что дорого стоит, не получив солидных гарантий. Такие гарантии будут. Я уполномочен предложить вам чин капитан-лейтенанта военно-морского флота Германии, должность моего заместителя и сто тысяч марок в любой валюте и в любом банке мира.

— А что потребуется от меня?

— Нам нужен отряд пловцов, способных погружаться на глубины сто — сто двадцать метров… Могу добавить: приказ о вашем назначении подпишет сам фюрер.

— Что вы сделали с моими товарищами?

— Для вас это нежелательные свидетели. Я отправил их в лагерь военнопленных.

— Ложь, — кричит Пелла, — вы убили их!

И, вскочив с места, бросается на Абста.

Абст, как всегда, наготове. Точным ударом он валит итальянца на землю, приподымает, снова бьет, пинает ногами.

Какую-то секунду Карцов в нерешительности. В следующий миг, расшвыряв ящики, устремляется вперед, сбивает с ног Абста, наваливается на него, выкручивает руку, которой тот тянется к выпавшему из кобуры пистолету.

Сплетясь в клубок, враги катаются по земле. На помощь кинулся Пелла. Он стискивает Абсту горло.

Еще минута, и Абст связан. Его относят в глубь площадки, за стеллажи. Карцов роется в карманах пленника. Вот он выпрямился. В руках у него связка ключей.

— Русский. — Карцов тычет себя пальцем в грудь.

Пелла, стоящий рядом, часто кивает. Он уже все понял.

У него разбит нос, повреждена бровь. Он тяжело дышит.