Александр Черченко - Сказание о системном администраторе

В Швецию я прибыл налегке, в нашей летней одежде, а тут ночь была довольно прохладная, моросил дождик и дул пронизывающий насквозь ветер. Для начала я переоделся в уже закрытом магазине одежды, потом зашел в один из местных ночных кафе, заказал себе легкий ужин и перекусил. Мой шведский был безупречен. Теперь пришло время нанести визит Семёну.

Д-2 давно вычислил его конспиративную точку и я уже подходил к высоким кованым воротам одного из небольших особняков на окраине Стокгольма. Пришлось звонить в домофон. Никаких вопросов, типа «кто там?» не последовало, замок щелкнул и дверь автоматически приоткрылась. Навстречу мне, из глубины аккуратного дворика, шел Семён в сопровождении трех своих головорезов-помощников. Четверка успела натянуть легкие бронежилеты, под короткими серыми куртками, и была при пистолетах наизготовку. «У всех есть помощники и только у меня нет», — подумал я.

На приближающемся лице Семёна было неподдельное удивление.

— Какими судьбами, Леша? — Спросил он, еще издалека, осторожно приближаясь.

— Учитель Яков приказал передать тебе кое-что.

Семён переложил на ходу пистолет в левую руку, а правую протянул для приветствия. Но рукопожатия не вышло, в один миг я был взят в захват и Сёма уже тщательно обыскивал мою одежду.

— В правом внутреннем кармане, — подсказал я ему, улыбаясь, — вот, значит как ты встречаешь приятелей.

Из кармана Семён достал белый запечатанный конверт с оттиском от перстня Якова — «Л.Л.»

— Извини, надо разобраться, — бросил он мне в ответ, вскрыл конверт, достал письмо и стал читать.

Письмо я состряпал пять минут назад, в ночном баре, за ужином и вот, что там было написано: «Сёма, допроси этого ботаника по схеме за номером четыре и ликвидируй. Целую, Л.Л.»

Прочитав текст письма, Сёмен задумался, посмотрел на меня и вдруг расхохотался. Я улыбался. Мускулистые помощники, однако не расслаблялись.

— Может, хватит выкручивать мне локти, — продолжая улыбаться, обратился я к Семёну.

Вместо ответа, он обратился к парням:

— Отведите этого юмориста в мой подвальчик и усадите в мое любимое кресло, я сейчас вернусь.

Мы разделились, меня поволокли в «подвальчик», а Семён, разумеется, пошел звонить по закрытым каналам Якову, чтобы выяснить, каким образом я приперся к нему в Стокгольм, на ночь глядя, когда должен был находиться в психушке у Виктора Викторовича. Но со звонками у него вышла какая-то чертовщина (нужно ли говорить, что я слегка «потрудился» над его телефонами). Набрав номер Якова, Сёма попал в какой-то частный зверинец, где, под крики экзотических птиц, лай породистых собак и мяв встревоженных котов, его отборным матом обругал разбуженный смотритель зверинца, предложив «засунуть своего Якова себе в задницу!»

Следующий звонок на номер профессора Плотникова ответил ему из трубки мужским, но очень ласковым тоном неизвестного: «Ну что, мой сладкий пупсик ты уже по мне соскучился?».

В «подвальчик» Семён вернулся несколько озадаченный. Осмотрев меня, сидящего прикованным к «креслу» (на самом деле это было сложное железное сооружение для пыток) он опять вернулся к веселому расположению духа.

— Оставьте нас, — приказал он помощникам и те торопливо вышли, закрыв за собой дверь. Семен подошел ко мне вплотную и потрогал замки, надежно приковавшие к креслу мои руки, ноги и лоб.

— Правильно, Сёма, нужно самому все проверять, чтобы не получить однажды пулю в лоб из-за какой-то мелочи, — обратился я нему, приветливо.

Хлесткий удар в мою левую скулу не стал для меня неожиданностью, но я фальшиво застонал.

— Для тебя я до конца твоих дней Семён, а Сёмой, в этом мире, меня может называть только Яков! Теперь, по поводу твоей ксивы. Во-первых, Яков никогда не употребляет слово «ликвидируй», во-вторых, нет никакой схемы «за номером четыре», а в третьих учитель Яков целует только роскошных женщин! Я пока не знаю, как ты здесь оказался, но думаю, что смогу и сам, получше всякого психиатра вывести тебя на чистую воду. Подумать только, отдать его Плотникову! Сейчас ты мне без всяких профессоров все честно расскажешь! И про Демьяна расскажешь и про Ставра и про себя! Кстати, могу тебя обрадовать, учитель твой любимый, Ставр на днях издох! И это прекрасно, он уже задолбал меня своими проповедями! А ты мне все расскажешь!

— Обязательно расскажу, — ответил я, по-прежнему приветливо и даже беззаботно, — но для начала я кое-что поведаю о тебе, самом, Сёма.

Второй удар в мою правую скулу, был несколько тяжелее, но чувствовался расчет пока меня не калечить. «Настоящий мастер», — подумал я сплюнув.