Фредерик Пол - Другая сторона времени. Осада вечности. Дальние берега времени.

— Но, — вздохнув, заметил Джимми, — честь предков не поддержал. Год назад меня исключили из отряда по дурацкому политическому обвинению. — Лин грустно улыбнулся. — Какой-то уклон, то ли левый, то ли правый. В общем, зигзаг. Представляете? Вообще-то под разными предлогами разогнали половину отряда. По-моему, начальство просто решило урезать расходы, потому что денег сейчас нет. Вот, приходится работать.

Каждый раз, сообщив о себе крупицу сведений, Лин делал паузу и представлял Даннерману возможность восстановить информационное статус-кво. Он пришел в восторг, узнав об интересе собеседника к маленькому театру в Бруклине. «Кони-Айленд! Bay! Это уж точно не Бродвей, да? Я и не знал, что кто-то еще бывает на Кони-Айленде!». Китаец проявил любопытство к европейской жизни Даннермана — Дэн был рад, что сумел тщательно скрыть связь с «Безумным королем Людвигом» — и посочувствовал новоявленному знакомому, когда тот рассказал, что хотя они оба — он и Пэт — унаследовали по равной части состояния дяди Кабби, Патриция получила-таки свою долю, а то, что досталось ее кузену, было съедено инфляцией.

Только об экспедиции на «Старлаб» Лин не сообщил ничего.

— Видите ли, Дэн, — с добродушной откровенностью сказал он, — я в списке кандидатов на полет. Если, разумеется, не разругаюсь с вашей кузиной. Так вот, она не хочет, чтобы об этом болтали. — Китаец взглянул на часы. — Что ж, все было отлично, но пора возвращаться на службу. Слышал, что у Пэт для вас есть какое-то поручение.

Однако, вызвав Даннермана к себе в кабинет, Пэт заговорила о другом.

— Что ты, черт возьми, обещал этим немцам?

Он пожал плечами, заинтересованный тем, что возле стола Пэт стоит Джарвас, к которому, похоже, успела вернуться привычная агрессивность.

— Они просили предоставить информацию об экспедиции на «Старлаб».

— Нельзя.

— Хорошо, — согласился он, — но хоть причину я им назвать могу?

— Нет. Ладно, будь оно проклято, надо же тебе что-то им сказать. Скажи, что у нас проблема, но ты не знаешь, в чем именно, и что все прояснится примерно через неделю.

Даннерман подумал, что у его кузины и полковника Хильды много общего. Решив рискнуть, он спросил:

— То есть когда ты вернешься со «Старлаба»?

Пэт бросила на него сердитый взгляд.

— Кто тебе сказал, что я собираюсь лететь? Занимайся-ка своим делом. Нет, подожди минуту, ты мне еще нужен. Надо доставить кое-что в посольство Флориды. Имей в виду, поручение очень важное. С тобой отправится Мик — на всякий случай.

Джарвас пожал плечами.

— Я могу и сам справиться, — пробормотал он. Патриция не обратила на него внимания.

— Дай мне свою поясную сумку, — сказала она Даннерману. Когда он отстегнул сумку и подал кузине, та высыпала все содержимое на стол.

— Эй! — воскликнул Дэн. — Здесь же мои личные вещи, кредитка, удостоверение, карточка-ключ от квартиры.

— Помолчи.

Пэт открыла ящик стола и достала небольшой кожаный мешочек, который тут же вложила в пустую сумку. Потом задумчиво кивнула и подала Дэну его удостоверение.

— Остальной хлам заберешь, когда вернешься. Сделаешь вот что: отвезешь пакет в посольство и передашь лично генералу Мартину Деласкесу. Никому другому, ясно? Что бы тебе там ни говорили. Вручить из рук в руки. Подождешь, пока генерал проверит содержимое, и когда скажет, что все в порядке, вернешься сюда. Мик, отдай ему пистолет.

— Хорошо, Пэ… доктор Эдкок, — пробубнил телохранитель, вытаскивая оружие из кармана. — Пошли, Даннерман.

В лифте Джарвас вел себя нервно и все время посматривал на спутника. Они уже почти спустились, когда Мик спросил:

— Знаешь, что там?

— Понятия не имею.

— Я тоже. Слушай, может, ты и не такой говнюк, каким я тебя считал, но мне приказано, чтобы пакет все время оставался в сумке у тебя на животе и чтобы ты передал его тому парню, которому он предназначен. Не заглядывай внутрь. Мне не нужны неприятности.

— У тебя их не будет, — искренне пообещал Даннерман.

Ему вовсе не хотелось злить Джарваса. При этом Дэн рассчитывал, что во время поездки на метро телохранителя удастся разговорить.

Надежды, однако, не оправдались. Джарвас знал свои обязанности. Он стоял рядом с Даннерманом, оберегая того от попутчиков, держа здоровую руку около пистолета и не разговаривая. Когда поезд набрал ход, проезжая то, что террористы сделали со станцией Четырнадцатая улица, и свет погас, Джарвас неуклюже перекрестился сломанной рукой. Даннерман подумал было, что ради завязки разговора можно бы успокоить телохранителя и сказать, что тревожиться не о чем, что уровень радиоактивности на станции не более опасен, чем естественный фон… если, конечно, не задерживаться надолго. Но едва он открыл рот, как Джарвас предупреждающе нахмурился.