Владимир Фильчаков - Паук

— Как не поймут?! — взревел Корзунов. — Они что — дилетанты? Они квалифицированные! Они знают свое дело! Ну ладно, один не поймет, второй не поймет, пятый… Но десятый поймет! И вот только не надо мне говорить, что у нас читающая публика — дура. Не верю! Вся дура у нас — в нечитающей публике, в той, которая пялится в телевизор и дуреет от рекламы пива!

Он замолчал, налил по третьей.

— А забери у меня этот талант, — неожиданно сказал Прошин.

Корзунов поперхнулся водкой, выпучил глаза и посинел. Прошин испугался, принялся колотить его по массивной спине.

— Ты что, сволочь? — прохрипел Корзунов, кашляя и роняя слезы. — Смерти моей захотел, такое под руку говоришь? — Он отдышался, схватил бутылку минеральной воды и высосал ее до капли. — Ты, брат, говори, да не заговаривайся! Отвечай за свои слова. А то за такие шутки…

— Я не шучу.

Корзунов замолчал, с испугом уставился на приятеля.

— Я не шучу, Леша, — повторил Прошин, глядя пустыми глазами куда-то мимо Корзунова. — У меня такое состояние, с каким в петлю лезут. Помнишь Есенина, Маяковского? Сейчас говорят, что их Сталин убил, руками ГПУ. Apeum, Леша! Их талант убил. Он их иссушил и съел, как паук муху. И меня съест! Не сегодня, так завтра. Или послезавтра. А я не хочу! Лешка, забери у меня этот чертов талант!

— Погоди, старик, — испуганно моргая, сказал Козунов. — Давай-ка еще выпьем. Ты просто устал. Так работать нельзя. Нужно отдыхать, расслабляться. А хочешь, к девкам пойдем? Ну что ты головой машешь? Пойдем! Отвлечешься от дурных мыслей…

Прошин пьяно мотнул головой, посмотрел на Корзунова в упор.

— Забери, а? Ведь ты ж хотел.

— Хотел. И сейчас хочу. Но почему твой? Пусть он мне моего даст. Уж меня-то не слопаешь, как муху, уж я-то его вот где… — он показал огромный кулачище.

— Забери, — из последних сил умолял Прошин.

Корзунов долго смотрел другу в глаза. Отвел взгляд, нервно помял руки.

— Поехали! — сказал строго, поднимаясь.

— Куда?

— Как куда? К Ройстерману этому. Ну, поехали!

— Его же нет…

— Откопаем! Под землю залезем, но найдем. Да на месте он, я ж проверял.

Он бросил на стол тысячную бумажку, схватил Прошина в охапку и потащил на улицу. В такси Прошина развезло, он привалился к теплому боку приятеля и заснул. Но путь был недалекий и скоро Корзунов растолкал его и поволок по какой-то лестнице, остановился перед знакомой дверью, на которой висела та самая табличка. Прошин улыбнулся ей, как старой знакомой.

Дверь открыл сам старик, посмотрел на приятелей, правый уголок губ у него слегка дрогнул, он посторонился, пропуская их в квартиру. Они прошли, не раздеваясь, Прошин упал в кресло и вознамерился заснуть, но Корзунов его тут же встряхнул, возвращая к действительности. Старик подтолкнул Корзунову антикварный стул на гнутых ножках, тот сел, держа Прошина за шиворот.

— Зря вы пришли сейчас, молодые люди, — сказал хозяин. — Спьяну такие дела не делаются…

— А скажите-ка нам, — Прошин пьяно хохотнул, — кто вы такой?

Корзунов снова встряхнул его и он замолчал.

— Приходите завтра, — сказал старик. — Хотя нет, завтра вы будете больны. Лучше послезавтра.

— А вы думаете, приходить к вам на трезвую голову не страшно? — спросил Корзунов незнакомым, каким-то тонким и дребезжащим голосом. — Уж поверьте, мы все взвесили и за себя отвечаем.

— А деньги принесли? — старик ощерился, показав никотиновые зубы.

— У меня нет таких денег, — сказал Корзунов, набычившись. — И вы это прекрасно знаете. Речь идет об обмене. Забираете у него и даете мне. Какие деньги? На хрена ВАМ деньги? Сделайте!

— А он, — старик кивнул на заснувшего Прошина, — согласен, стало быть?

— Да он сам же и предложил! — Корзунов выпустил ворот приятеля, тот осел глубоко в кресле, и на лице его появилось довольное выражение.

— Знаю. — Хозяин встал из-за стола, подошел к Прошину. Тот зачмокал, что-то пробормотал и хохотнул. — Ну что ж, быть посему! А сейчас — забирайте своего приятеля и проваливайте!

Корзунов с готовностью перекинул руку Прошина через плечо, ondub`rhk его и понес к выходу. Прошин был гораздо ниже ростом, и ноги его болтались, как у повешенного.

Прошин с тоской сидел в кабинете и поглядывал на трубку радиотелефона. Только что он позвонил Корзунову, но его самого не услышал. Трубку взяла Лена, жена Корзунова. Она говорила тихо, прикрывая микрофон ладонью:

— Работает он, Витя. Что? Нет, не заперся. У него в кабинете и замка-то нет. Зачем бы ему запираться? Работает. Я уж Бога молю, чтоб не помешало что, не спугнуло. Мы все на цыпочках ходим. За последние два года это первый случай, когда он ТАК работает. Так что и не проси, не позову. У тебя срочное дело? Нет? Ну вот. Я передам, он перезвонит.