Джеймс Хоган: Вне времени

Копински проверил, доставлены ли в лабораторию образцы, которые он прислал из Сайкомпа, потом отправился в свой кабинет на двенадцатом этаже. Дина и мобилизованный ею инженер-электрик из технической службы как раз заканчивали свои труды над картой. Фамилия электрика была Хасли; он работал в отделе совсем недавно. Выглядел он так, как и положено заправскому технарю: стрижка «ежик», рубашка с короткими рукавами, из нагрудного кармана торчат ручки, линейка и калькулятор.

– В основном это большие компьютерные центры, но есть и другие объекты, - ответил электрик на вопрос Копински. - Похоже, что временные сдвиги чаше происходят там, где частое переключение электричества сочетается с высокой плотностью энергии. Это пока все, что я могу сказать. Нужны детальные исследования.

– Очень похоже на то, что говорил Грэхэм, - заметила Дина.

– Неплохо для начала, - сказал Копински. - А теперь попробуем взглянуть на дело под новым углом. - И он коротко изложил собственную теорию, упомянув и реакцию отца Мойнихэна, а в заключение добавил: - Только не говорите мне, что все это из области фантастики. У вас есть что-нибудь получше?

Ничего «получше» у Дины не было.

– Мне кажется, тут что-то другое, - это было все, что она могла сказать.

Хасли ошарашенно покачал головой.

– Жуки из другого измерения, которые едят время? Я инженер-электрик и изгонять злых духов не умею.

В приемной Уэйда на пятнадцатом этаже Руфь доблестно отбивалась от разбушевавшейся толпы. Огоньки селектора на ее столе сверкали, как рождественская елка. Копински удалось выяснить, что Уэйд спасся бегством на верхние этажи. Он подбодрил Руфь и вышел вместе с Диной и Хасли.

Их поиски завершились на шестнадцатом этаже в кабинете начальника Уэйда, Дэвида Лэнглона. Лэнглон был слишком хорошо воспитан, чтобы самостоятельно выпроваживать незваных посетителей, и обычно переадресовывал их Уэйду. Поэтому его секретарша не обладала опытом Руфи по части охраны внутренних покоев шефа и, конечно, не могла справиться с таким пронырой, как Джозеф Копински.

Лэнглон сидел за своим столом, Уэйд - в кресле напротив. Оба одинаково стеклянными глазами взирали на Граусса, который стоял у противоположной стены перед доской, покрытой графиками и формулами.

Подобная ситуация не вписывалась ни в какие уставы и инструкции, да и Лэнглон был слишком озадачен, чтобы помешать вторжению Копински. Уэйд сделал попытку остановить своего подчиненного, но Копински с ловкостью профессионала обошел его и изложил шефу свою версию.

Когда он закончил, в комнате установилась оглушительная тишина. Лэнглон и Уэйд беспомощно смотрели друг на друга, потом - оба одновременно - повернулись к ученому. Граусс застыл у доски. Глаза его бешено вращались за толстыми линзами очков.

– Жуки! - произнес он наконец. - Мы тут санимаемся серьес-ными фещами, мошно скасать, делаем прорыф ф науке, а фы нам кофорите о каких-то жуках? При чем тут жуки? Откуда они фоопще фсялись?

– Док считает, что вы чокнутый, - перевел Уэйд.

– Ну уж не больше, чем он, - парировал Копински. - Откуда следует, будто кто-то намеренно крадет время? Послушайте, вот мы составили карту данных. Посмотрите сами. Это вовсе не похоже на работу шайки воров. Это, скорее, напоминает распространение эпидемии насекомыми. У нас есть специалист, который может пролить свет на это дело.

Граусс замахал руками, как шкипер, севший на мель у берега Миссисипи.

– Но у пришельцы есть мотиф! Они хотеть фремя, чтобы жить карашо и у них есть технологий, чтобы фзять его. Но жуки? Зачем этим жукам фремя? - Он махнул рукой в сторону Копински. - Он каворит, эссен? Кушать? Как они едят фремя? Какой питательный ценность иметь фремя? Сколько калорий в отин час?

Копински покачал головой.

– Для них это не время, а еда.

– Они могут превращать одно в другое, - вмешалась Дина. - Это вроде того, как энергия и масса переходят друг в друга в нашей Вселенной… Пространство и время в эйнштейновских системах отсчета…

Граусс заморгал. Уэйд удивленно посмотрел на женщину. Хасли кивнул.

– Мне кажется, есть достаточно оснований, чтобы пересмотреть весь ход расследований, - произнес Лэнглон. По его тону было ясно, что он мечтает об одном - как-нибудь прекратить этот диспут. Однако никто не обратил на него внимания.

– Как эта пища и фремя, как они трансформируются? - спросил Граусс. Голос его постепенно терял уверенность.

– Не имею понятия, - ответил Копински. - Это по вашей части. Почему бы не предположить, что такое возможно, и не поработать над этой гипотезой, вместо того, чтобы все отрицать. Надо посмотреть, куда она нас приведет.