Михаил тоже закончил свои дела и уже успел сходить на камбуз за продуктами. Я помогаю ему спустить в кабину термосы с крепким чаем и какао, шоколад, пирожки и фрукты. Базанов занят самым ответственным делом: проверяет затворы бункеров с балластом. Этого он никому не доверяет. Чтобы менять глубину погружения, мы то заполняем водой, то опорожняем особые баки, вмонтированные в корпус. Их продувают сжатым воздухом из балконов. Но есть и еще один балласт — аварийный: железная дробь, засыпанная в три больших бункера с электромагнитными затворами. Стоит только выключить ток — затвор откроется, дробь посыплется из бункера, и «лодка» наша начнет всплывать.
— Ну, мальчики, кажется, все, — вытирая замасленные руки, говорит Базанов. — Остается десять минут. Вполне достаточно для перекура.
Мы садимся прямо на палубу и закуриваем, с наслаждением подставляя лицо легкому ветерку. Торопливо, жадно затягиваясь, Базанов объясняет нам предстоящее задание:
— Сегодня будем опускаться на привязи. Лобов приказал установить на палубной площадке телевизионный аппарат. Хочет старик непременно сам заглянуть в эту трещину.
Значит, нас свяжет с кораблем кабель, питающий съемочную камеру электроэнергией. Ну что ж…
Базанов бросил окурок за борт и встал.
— Пора. Вон и «дед» шагает…
Старик всегда непременно сам провожал нас под воду. И сейчас он подошел вразвалочку, спросил, все ли в порядке, каждому до боли потискал руку, потом неожиданно ласково погладил холодный стальной бок нашей «лодочки» и вздохнул.
— Черт! Хорошо молодым, — сердито сказал он.
— Все равно бы вас не взяли, Григорий Семенович, — засмеялся Базанов.
— Это почему же?
— Габариты у вас не те. Вы только в корпусе уместитесь, да я то лежа.
Запела сирена, и мы друг за другом полезли по узкому трапу наверх, к люку-впереди Михаил, за ним я, последним Базанов.
Прежде чем нырнуть в люк, я окинул взглядом море и Палубу. Снизу уже подталкивал нетерпеливый База-нов. Последний раз как следует хлебнув свежего морского воздуха, я начал протискиваться в узкий люк.
Михаил уже пристроился на своем месте возле иллюминатора. Неудобно ему с такой медвежьей фигурой в детском креслице. Хотя он привык сгибаться в три погибели над микроскопом. Наверное, — поэтому и сутулится; Кажется, медики называют это профессиональными приметами: у ювелира всегда сточен ноготь на большом пальце правой руки, у чертежника — затвердение подушечки правого мизинца. Где-то я читал об этом? Интересно, а у меня в чем профессия проявляется?..
Философствовать некогда. Я включил рацию. Через несколько минут, завернув болты люка, к нам присоединился Базанов.
— К погружению готовы, — негромко сказал он в микрофон.
— Добро, — пробасил репродуктор. — Глубина по судовому эхолоту 5639. На лебедке — вира помаленьку!
Сквозь стальные стенки слышно, как загремела лебедка, скрипнули тали. Нас качнуло и плавно понесло по воздуху. Сейчас весь экипаж корабля провожает нас глазами.
Стрела развернулась, и мы начали опускаться за борт.
По всей кабине, заставляя нас жмуриться, запрыгали солнечные зайчики.
И вдруг сразу погасли. Иллюминаторы потемнели, кабина погрузилась в зеленоватый полумрак. Мы опустились на воду.
— Дать свободу! — приказал Базанов.
— Есть дать свободу! — послушно ответил репродуктор.
Топот ног по палубе над нашими головами. Это матрос отцепляет трос.
И вот уже наша «лодочка» свободно закачалась на волнах рядом с «Богатырем».
Базанов включил моторы, чтобы отвести ее подальше от судна. Потом он взялся за штурвал балластных цистерн. В них хлынула вода. Мы начали погружаться.
Черт, я совсем забыл о своих обязанностях! Надо же сделать первые записи в судовом журнале…
«09.25. Погружение началось. Все в порядке…»
Я уже много раз спускался в морские глубины, но все равно, когда дневной веселый свет меркнет в иллюминаторах, сменяясь зеленоватой полутьмой, сердце, Честно говоря, всегда немного екает.
На светящихся циферблатах приборов чуть заметно вздрагивают стрелки. Мягко Шипит кислородная смесь, вырываясь из баллонов, — ее хватит нам на двадцать часов подводного плавания. Успокоительно подмигивает оранжевый глазок эхолота. Все идет хорошо, и мы приникаем к иллюминаторам.
То, что мы видим, трудно пересказать человеку, никогда не бывавшему под водой. В этом удивительном мире совсем иные законы оптики и освещения. Мы привыкли, что на земле свет льется сверху, с неба. А здесь он струится отовсюду — и сверху, и с боков, и даже откуда-то снизу, из глубин. Свет неверный, зыбкий, постоянно переливающийся.
Читать дальше