Летать, как птица.

— Просто не верится, что все это может чувствовать наш сын. Ведь ему всего лишь тринадцать лет! — Марта потрясенно замолчала.

Старик хмыкнул:

— Он талантлив, чист и неиспорчен. Он великолепен. Кроме того, наша подготовка не прошла даром.

— Подготовка?

— Разумеется. Далеко не сразу, даже у таких актеров, как Максим, все получается. Он очень долго готовился к этому.

Марта поплотнее закуталась в короткий белый плащик — на этом этаже довольно сил дул ветер. Она поежилась, вспоминая, что чувствовал Максим, находящийся на высоте почти пятнадцати километров, когда мощнейшим порывом ветра сдуло с утеса того самого геолога-разведчика и он повис на силовых тросах, ударившись об скалы. Его, потерявшего сознание, весом в скафандре в пять сотен килограммов, трое вытаскивали целый час. Из-за жуткой усталости они остались на этом утесе на двое суток.

— Расскажите. Мы должны знать.

Режиссер невесело рассмеялся:

— Вы сейчас просите раскрыть меня производственные секреты, а ведь я давал расписку о неразглашении. Да и в контракте с вами был указан этот пункт.

— Он наш сын, — отец упрямо выставил подбородок, — Кроме того, мы и так уже многое узнали без вашей помощи.

— Ах да… Это ваше расследование. Ну что же. Вы хотите знать детали?

— Конечно! Ведь вы и ваша кинокомпания получает просто сумасшедшие деньги за прокат этих фильмов!

— Вы тоже немалые, — парировал Алексей Сергеевич. Марта побледнела и поджала губы. — Ладно, оставим эту тему, а не то скатимся до взаимных оскорблений. Если честно, то в определенном смысле я завидую Максиму.

— Вот как? Известности или его душевному состоянию? — Андрей Петрович очень постарался добавить в голос как можно больше сарказма и ему это удалось.

— Скорее состоянию, — совершенно серьезно ответил режиссер, пожевав фильтр сигареты. — Я прожил довольно длинную жизнь, скоро она подойдет к концу. Она была не слишком радостна и безоблачна, в результате я остался совершенно один. У меня нет ни семьи, ни хоть сколько-нибудь стоящих друзей. Хотя, конечно, есть что вспомнить… А вот ваш мальчик прожил не одну жизнь. Яркую, наполненную событиями. Несколько десятков разных судеб, разных жизненных ситуаций, разных обстоятельств.

— Что?

— Мне все-таки удалось удивить вас, да? — старик подмигнул. — Вижу, удалось. Неужели вы думаете, что тринадцатилетний мальчишка может обладать тем гигантским запасом воли и характера, чтобы возглавить экспедицию на покорение самой великой вершины? Или стать командиром отряда специального назначения, и успешно провести не одну операцию на территории противника? Вспомните фильм «Мы воевали»! Или, может, он до конца поверил в серьезность угроз каких-то там злых магов в фильме «Чудеса волшебной страны»? Хотя в это как раз он и мог поверить. Возраст.

Так вот! Каждую свою роль он действительно прожил, от начала и до конца. Сам, практически без нашей помощи. Правда он не помнит об этом, мы стираем прожитые сценарии.

Алексей Сергеевич глянул на родителей мальчика и его уколола совесть, совсем немного. Подступает старость, однако. Он продолжил:

— И не надо так на меня смотреть! На это способен практически любой человек, в определенных условиях. Например, при аутизме, когда мозг не реагирует на внешние раздражители и живет сам в себе. Мы можем моделировать в сознании пациента настоящие, с его точки зрения, миры и ситуации — это не так сложно, как кажется. Технологии уже отработаны, а производительность головного мозга, особенно такого молодого, настолько велика, что уместить пятьдесят лет можно всего в один месяц реального времени.

Марта потихонечку нащупала позади себя стул и аккуратно присела, чтобы осознать все то, что ей сейчас сказали.

— Э-э-э, мы, конечно, предполагали что-то подобное, — промямлил, наконец, Андрей Петрович, — но чтобы так!

— Вы должны немедленно прекратить это! — Марта выглядела очень решительно, — Мы настаиваем!

— Вот как? Вы настаиваете? Кажется, вы не до конца осознаете случившееся. — Режиссер поставил бокал на низкий столик.

— Да что тут понимать! Это… это же просто чудовищно! Он же только ребенок, а вы сделали из него… Вы сделали из него непонятно что! Мы немедленно забираем его домой! Сами найдем подходящую клинику и компетентного врача.

— Никаких проблем, — режиссер пожал плечами, — Его никто не держит, впрочем, как и вам никто не мешает видеться с сыном. Можете забрать его хоть завтра. К тому же контракт нами заключался как раз на три картины, если помните.