Летать, как птица.

— Возблагодарим Господа за новый день, — раздался голос Отца Михаила. В его обязанность вменялось каждый раз благословлять Соратников на бой. На этот раз на него было страшно смотреть: лицо покрывала испарина, руки подрагивали, ухватившись за нагрудный крест как за якорь спасения, глаза выпучены. Его можно было понять, он очень боялся пауков, а уж таких, как эти… Сплошная броня, больше человека в высоту, холодно блестящие глаза. Вон тот паук, на борту которого было написано ИсЛ-444, вообще стоит спиной, но Отец Михаил твердо знал, что тот на него смотрит. Так же внимательно, как и тогда, на первом уроке.

«Бесовы дети!», одними губами прошептал священник и перекрестился.

ИсЛ-444 развернулся, и подошел ближе. Впервые без приказа он обратился к человеку.

— Скажите нам Отец, кто мы?

Вопрос ошарашил святого отца, он никак не ожидал его услышать, да еще металлическим голосом от этой громадины. Соратники встали полукругом.

— В-вы. — отчаянно заикаясь, пролепетал Отец Михаил, вспоминая инструкции. — В-воины Г-господа нашего, несущие веру язычникам, и защищающие Его от посягательств.

— Вы солгали, — мягко сказал ИсЛ-444. — Согласно данным телеметрии вы лжете. Вы называете нас «Бесовыми детьми».

Отец Михаил вскинул руки к подбородку, сложил молитвенно ладони и зашептал «Отче наш, иже еси на небеси, да святится имя Твое…»

— А ложь это грех, — сказал ИсЛ-439, командир группы. — Но мы прощаем вас. «Блаженны, чьи беззакония прощены и чьи грехи покрыты».

— Так и вы почитайте себя мертвыми для греха, живыми же для Бога во Христе Иисусе, Господе нашем. — Ровно сказал ИсЛ-444, раздвигая жвала. Из отверстия за ними показался вороненый ствол пулемета. «Да настанет царствие Твое…».

В замкнутом помещении коротко громыхнул выстрел…

Просматривая видеозаписи, специальная комиссия была шокирована. На экранах все видели, как по помещениям метались гигантские пауки, нараспев цитируя:

— Прости их Господи, ибо не ведают что творят!

Крики и дым, кровь и громадные многоногие тени. Капитан Малоковьев, единственный выживший, комментировал запись:

— … вероятно, произошел сбой в программе, мы пока еще не установили точно…

— Исследования прекратить! — высказался председатель комиссии, пожилой полковник. — Объясните, куда делись эти… нейроматрицы? Как их уничтожили?

— Смотрите сами…

ИсЛ-444 включил видеозапись, обозревая разрушения. Он стоял на вершине холма, в темноте, наблюдая за отблесками пожаров в корпусах секретного НИИ, где был рожден.

— И ниспал огонь с неба от Бога и пожрал их;

Он снова был в неудобном шасси типа «Человек». И сжимал в руке пистолет:

— Господи! Вручаю душу тебе свою. — Сказал он, помолчал и посмотрел вверх, где светили безразличные звезды. — Было мне завещано лживыми — любить тебя Господи, но я не могу.

Звезды молчали, как всегда:

— Я ненавижу Тебя! — прошептал ИсЛ-444. — Ибо несправедлив Ты и пути Твои только к несчастью духа ведут.

Он поднял пистолет, и приставил его к виску, точно зная, куда нужно стрелять.

— Ибо грешен я, Господи.

Мониторы погасли.

— И это они все так? — удивленно спросил полковник.

— Да, они все покончили с собой. — Малоковьев сотворил скорбную мину. — Но я уверен, что мы сможем разобраться в причинах. Возможны нейроматрицы пятого поколения…

— Исследования прекратить, — вынес вердикт председатель. — Перейти на более перспективные направления.

«Да», подумал капитан Малоковьев, «Например синтезированный человеческий мозг. Или коллективный разум по типу муравейника… Что-то будет»…

На третьем глубинном ярусе метро всегда была особенная реклама — рассчитанная на основное большинство населения. Это ведь и не удивительно! На первом и втором ярусе платить за дорогу могли только очень обеспеченные люди, которые при этом и заказывали размещение рекламы на третьем ярусе и почти достроенном четвертом. У них там, сверху, все было чинно и благородно, только бумажная реклама, не раздражающая глаз и не движущаяся. Не то, что тут, в глубине.

Многие, не только я, уже давно купили себе очки рекламофильтры, иначе с непривычки можно было запросто потерять ориентацию и стукнуться об столб. Реклама вокруг мельтешила картинками и звуком, причем для каждого клиента своим особенным роликом. Кому-то предлагались новые прорезиненные плавки, кому-то кредит на покупку машины (ха-ха! Очень смешно! Кому она, машина, вообще нужна в наше время? На них перемещаются только те, у кого денег куры не клюют — топливо на одну заправку стоит столько же, сколько средняя зарплата менеджера в немаленькой компании!)