Роберт Хайнлайн: По пятам [По собственным следам]

Вилсон повернул голову и посмотрел через плечо, в направлении взгляда незнакомца. Там он увидел знакомый уже диск.

Голова от этого разболелась еще больше. «Боже милостивый, подумал он. – На этот раз я уж действительно свихнулся. Почему бы мне, наконец, не проснуться?» Он потряс головой, стараясь обрести чувство реальности. Лучше бы он этого не делал: головная боль только усилилась, а диск остался там же, где и был.

– Я сквозь это влетел?

– Да.

– Где я?

– В зале Ворот, в Высоком Замке Норкаал. Но куда важнее не «где», а «когда». Вы попали в будущее почти на тридцать тысяч лет вперед.

– Я с самого начала понял, что сошел с ума – сказал Вилсон. Он с трудом поднялся на ноги и заковылял к Воротам.

– Куда вы собрались? – рука очередного незнакомца легла на его плечо.

– Обратно!

– Ну-ну, не так быстро. Поверьте моему слову – вы туда вернетесь. Но позвольте сначала перевязать вам раны. Кроме того, вам необходим отдых. Сейчас я кое-что объясню, а потом, когда вы будете возвращаться, я попрошу вас выполнить для меня одно поручение – к нашей обоюдной выгоде. Будущее принадлежит нам, друг мой, великое будущее!

Вилсон остановился в нерешительности. Настойчивость незнакомца казалась ему подозрительной.

– Мне все это не нравится. – Неизвестный внимательно посмотрел на Боба. – Может, выпьем на дорожку?

Предложение заманчивое. После всех передряг подкрепиться было явно нелишним.

– Ладно, давай.

– Пойдемте со иной.

Они прошли мимо непонятного пульта прямо к двери.

Незнакомец шагал размашисто, и Вилсону приходилось поторапливаться, чтобы не отстать.

– Между прочим, – спросил он, – как вас зовут?

– Зовут? Ну, можете называть меня Диктор, все остальные называют меня именно так.

– Отлично. Я тоже должен представиться?

– Вы? – Диктор усмехнулся. – Не вижу в этом необходимости. Ваше имя Боб Вилсон.

– Вот как? Гм, наверное, это Джо вам сказал.

– Джо? Я не знаю такого.

– Не знаете? А вот он, как я понял, вас знает. Эй, послушайте, может, вы не тот, с кем я должен встретиться?

– Нет, это я. Я, в своем роде, поджидал вас. Джо… Джо… А! – Диктор хихикнул, – просто выскочило из головы! Он сказал, чтобы вы звали его Джо, правильно?

– А что, это не его имя?

– Имя особого значения не имеет, и Джо – не хуже любого другого. Ну, вот мы и пришли, – он ввел Боба в небольшую, но симпатичную комнатку. Мебель в ней отсутствовала, зато пол был мягкий и теплый.

– Садитесь и отдыхайте, я через минуту вернусь.

Боб огляделся, соображая, на чем здесь можно посидеть, потом повернулся, чтобы спросить Диктора, но тот уже исчез. Более того, вместе с ним исчезла и дверь, через которую они входили. Боб сел прямо на мягкий пол и слегка задремал.

Диктор вскоре вернулся. Вилсон видел, как расступились стены, пропуская его, а затем снова сошлись. Это было непонятно и походило на волшебство. Диктор принес с собой небольшой графинчик, в котором плескалась аппетитная на вид жидкость.

– А ну-ка, прочистим мозги, – бодро произнес он, наливая чашку Бобу. – Глотай!

Боб принял чашку.

– А вы не будете?

– Сначала я займусь вашими увечьями.

– Ладно.

Вилсон влил в себя содержимое чашки с излишней, пожалуй, поспешностью. «Неплохая штука, – решил он, – напоминает шотландское виски, но покрепче». Диктор тем временем смазывал синяки Боба какой-то мазью. Заживляла она мгновенно, хотя поначалу, надо признаться, сильно пекла.

– Еще одну, с вашего позволения?

– Ради Бога!

Боб, не спеша, взялся за вторую чашку, но допить ее до конца не удалось – чашка выскользнула из пальцев, и Боб захрапел.

Проснулся он бодрым и свежим в отличном настроении. Хороший вчера был денек. Ну, правильно, ведь он дописал этот треклятый диплом. Нет, погоди, – он же его не закончил… Боб рывком сел.

Вид незнакомой обстановки вернул его к действительности, а стена образовала дверь, и в комнату вошел Диктор.

– Ну как, лучше?

– Немного. Послушайте, что все это значит?

– Немножко терпения, мы обо всем поговорим. Как насчет завтрака?

В данный момент на шкале ценностей завтрак находился непосредственно после собственной жизни и несколько опережал даже вечное блаженство.

Диктор провел Боба в другое помещение, с окнами, которые Вилсон впервые видел в этом здании. Вернее, одна стена просто отсутствовала, а вместо нее был широкий балкон, с которого открывался прекрасный вид. Теплый летний ветерок гулял по комнате, и под негромкий голос Диктора они приступили к завтраку, окруженные роскошью римских патрициев.