Наталья Шитова - Отступник

Лида пошевелилась и открыла глаза. Неуверенно улыбнувшись, она спрятала лицо на груди Сергея и замерла, так ничего и не сказав.

— Все целы? — спросил Шеп, подходя к людям. Маленькая пушистая лешеня распласталась на его груди, и Шеп придерживал ее одной рукой.

— Целы, — подтвердил Валентин. — Как малышка?

— В порядке, — серьезно сказал Шеп. — Небольшое купание, и все в порядке.

— Слушайте, ребята, а где же виновник этого кошмарного побоища? — подал голос Сергей.

— Сейчас поищем, — отозвался Шеп. — Великий Нерш! Только бы он был жив!..

— Он чуть не убил всех нас, — процедил Валентин. Его только сейчас стало знобить от запоздалого страха.

— Мог, конечно, — вздохнул Шеп. — Но вы же видите, нас Нерш защитил, а убийцы мертвы.

— Случайность, — обронил Сергей, помогая Лиде встать на ноги.

— Считай это случайностью, если тебе так нравится, — нахмурился Шеп. — Нерш не интересуют человеческие заблуждения… Поищем Кшана. Он не смог сдержать свое горе и едва не принес нас всех ему в жертву. Но от меня он не услышит ни одного упрека… Да и от вас тоже. Тот, кто посмеет порицать его, будет иметь дело со мной… Да вот же он!

Все обернулись. Кшан, медленно ступая, шел по кромке берега. На его голове в разные стороны торчали мокрые жгуты. Лешак шатался и едва не падал. На его холщевой рубахе расплывалось большое кровавое пятно.

— Хвала Нершу, — удовлетворенно сказал Шеп. — Прошу всех ни одним словом не упрекать его. Уверен, что ему и без ваших слов тошно…

Кшан приблизился к друзьям и почти повис на плече Валентина. Валя подхватил его, обняв за талию и поддержал.

— Простите меня… — бескровные губы Кшана едва выговорили эти слова.

— Нерш сделал свой выбор. Мы живы, а это значит, что Нерш нас когда-нибудь простит. А это главное… — спокойно сказал Шеп. — Сейчас я немного помогу тебе, и мы быстро уйдем отсюда, пока этих… — Шеп кивнул на трупы людей Пряжкина. — …пока их никто не стал искать.

— Проверить, что с ними? — предложил Валентин.

— Ты что, Валяй, спятил? — возразил Сергей. — Думаю, что они мертвее мертвых… А трогать их нельзя, они так чудно выглядят…

— По-моему, это ты спятил, Сереженька, — покачал головой Валентин. Что значит «чудно выглядят»?

— Они выглядят, как люди, погибшие от несчастного случая, — хмуро пояснил Сергей. — Захочешь, а нарочно так не сделаешь… Поэтому не вздумайте никто к ним прикасаться!

— Сергей прав, — подтвердил Шеп. — Ничего не трогайте! Сейчас я осмотрю Кшана, и будем прощаться…

Шеп отдал свою малышку Лиде, а сам, уложив Кшана на песок, занялся самым неотложным лечением.

Валентин отжал мокрые грязные волосы. Ныла проколотая гвоздем рука, с которой совсем свалился бинт. И было прескверно на душе.

Снова в путь. Снова тащиться через лес. Через чужой лес. Конечно, там нет нарытых Пряжкиным ям, и это уже радует… Валентин взглянул на сына. Мальчик сидел на песке, слегка поеживаясь, и смотрел на реку, на плавающий труп. Не много ли смерти вокруг малыша? И не будет ли ее еще больше, если они все вместе продолжат свой путь неизвестно куда? Кто встретит их в глубине заповедника? Не найдут ли они там свою гибель? Теперь это казалось не просто возможным, а вполне вероятным…

Валентин повернулся к брату и протянул ему руку:

— Сережа, на два слова!..

Сергей подошел к нему и, засунув руки в карманы, мрачно осведомился:

— Что тебе, Валяй?

— Сережа, я хотел попросить тебя…

— Проси, — кивнул Сергей. — Но если ты собираешься просить меня тащиться с вами в заповедник, то лучше не утруждайся. Больше я ни шага не ступлю выше по реке…

— Нет, Сережа, я хочу только, чтобы ты забрал Мирошку с собой…

Сергей скорчил совершенно ошарашенную гримасу. А может быть он и в самом деле был поражен.

— Не надо так смотреть на меня, Сережа. Я ни за что не расстался бы с ним, но я вижу, что если меня поймают, а Мирошка будет со мной, нас разлучат навсегда. Если же он будет с тобой, у меня появится шанс когда-нибудь его увидеть…

— Давай-ка, не пыли! Я тебе уже объяснял, что я думаю по поводу твоего ареста. Он маловероятен… — буркнул Сергей. — Сдается мне, ты боишься чего-то другого.

Валентин смутился, но откладывать разговор для того, чтобы придумать для брата красивую и бесспорную причину своей просьбы, не было времени. Поэтому Валентин заговорил без всяких предисловий:

— Я не могу вести его с собой, понимаешь… Я почти уверен, что если Мирон будет с нами и дальше, ему конец… Его судьба и так уже на волоске. Он ведь привык к Логову и к моему дому… Его лишили враз и того, и другого. Давай скажем честно: я сам его лишил всего этого с самого начала…