А. Азимов - Роботы утренней зари

— Он сказал мне об этом, но он неправильно понял мои действия. Они не были клеветой.

— Осмелюсь сказать, что вы со своей точки зрения правы, но вы не понимаете аврорского определения этого слова. Я вынужден был послать заявление Гремиониса Председателю, и в результате вам скорее всего прикажут завтра же утром покинуть планету. Я, конечно, сожалею об этом, но боюсь, что ваше расследование подходит к концу.

Бейли был захвачен врасплох. Он не знал, чего ожидать от Амадейро, и не предполагал, что придет в такое замешательство. Гремионис назвал Амадейро неприветливым, а сейчас Амадейро казался веселым, общительным, даже дружелюбным. Однако, если Амадейро сказал правду, он запросто может положить конец расследованию и безжалостно сделает это, хотя и с сострадательной улыбкой. Что же он из себя представляет? Бейли машинально взглянул на роботов. Вряд ли Дэниел за свою короткую жизнь когда-нибудь встречался с Амадейро, а вот Жискар — наверняка.

Бейли сжал губы. Следовало заранее спросить Жискара насчет Амадейро. Тогда Бейли было бы легче судить, сколько в этом роботехнике естественного, а сколько умного расчета. Бейли подумал, почему на Земле или вне ее он не пользовался более разумно информационными ресурсами роботов, и почему Жискар сам не дал ему никакой информации. Хотя нет, это неправильно: у Жискара явно не хватает способностей для самостоятельных поступков такого рода. Он выдает информацию по требованию, но не по собственной инициативе.

Амадейро проследил за быстрым взглядом Бейли и сказал:

— Я, похоже, один против трех. Как видите, здесь нет моих роботов, хотя по вызову они тут же явятся, а у вас два робота Фас-тольфа — старый надежный Жискар и этот, чудесной конструкции, Дэниел.

— Я вижу, вы их знаете, — сказал Бейли.

— Только по слухам, а своими глазами — я чуть было не сказал: во плоти — вижу их впервые. Правда, Дэниела — вернее, игравшего его актера, я видел в фильме.

— Кажется, все и на всех мирах видели этот фильм, — угрюмо заметил Бейли, — и моя жизнь — реального и ограниченного индивидуума — стала очень трудной.

— Но не со мной, — сказал Амадейро.

Он широко улыбнулся:

— Уверяю вас, я не принимаю всерьез ваш выдуманный образ. Я согласен, что реальная жизнь вас ограничивает, а раз так — вы не можете позволить себе предъявлять столь свободно беспочвенные обвинения на Авроре.

— Доктор Амадейро, уверяю вас, я не предъявляю никаких официальных обвинений. Я просто веду расследование и рассматриваю создающиеся на основе этого возможности.

— Вы меня не поняли, — с неожиданной горячностью сказал Амадейро, — я не осуждаю вас. Я уверен, что по земным стандартам вы ведете себя безупречно. Но не по аврорским. Мы страшно дорожим своей репутацией.

— Если так, доктор Амадейро, то клевета на доктора Фастольфа со стороны вас и других глобалистов не большее ли зло, чем мои мелкие выпады?

— Совершенно справедливо, но я — известный аврорец и имею определенное влияние, а вы — землянин без какого-либо влияния. Конечно, это неправильно, я признаю и жалею об этом, но такова жизнь. Что мы можем сделать? Кроме того, обвинение против Фастольфа может быть поддержано и будет поддержано, и клевета окажется не клеветой, а правдой. Ваша ошибка в том, что ваши обвинения просто не могут получить поддержки. Я уверен, вы сами согласны, что ни Гремионис, ни доктор Василия Алиена, ни оба они вместе не могли покалечить беднягу Джандера.

— Я никого официально не обвинял.

— Может и нет, но на Авроре не прячутся за словом «официально». Очень плохо, что Фастольф не предупредил вас об этом, когда привез вас для этого, боюсь, злополучного для вас расследования.

Бейли дернул уголком рта и подумал, что Фастольф и в самом деле мог бы предупредить его.

— Я буду вызван на разбор дела или все уже решено?

— Конечно, вас выслушают, прежде чем осудить. Мы на Авроре не варвары. Председатель рассмотрит заявление, которое я собираюсь послать ему вместе с моими предположениями на этот счет. Он, вероятно, поговорит с Фастольфом, как имеющим непосредственное отношение к этому делу, а затем организует встречу нас троих, возможно, завтра. Решение должно быть ратифицировано всем Советом. Все будет по закону, уверяю вас.

— Я не сомневаюсь, что буква закона будет соблюдена, но что если Председатель уже составил свое мнение, и что бы я ни сказал, это не будет принято во внимание, а Совет просто утвердит заранее принятое решение? Может так быть?