А. Азимов - Роботы утренней зари

— Если я нанес оскорбление обычаям, то только по неведению, и прошу извинить меня. Могу я упомянуть имя названного выше джентльмена?

— Конечно.

— Итак, смерть Джандера Пэнела поставила доктора Фастольфа Хена в несколько затруднительное положение, и я предполагаю, что вы захотите помочь ему.

— Вы предполагаете? Почему?

— Он ваш… Он взял вас к себе. Он заботился о вас. Вы были очень привязаны друг к другу. Он и сейчас питает к вам глубокое чувство.

— Вам это он сказал?

— Это было ясно из деталей нашего разговора, даже из того факта, что он заинтересовался солярианкой Глэдией Дельмар из-за ее сходства с вами.

— Это он сказал?

— Сказал, но если бы и не говорил, сходство бросается в глаза.

— Однако, землянин, я ничем не обязана доктору Фастольфу. Ваши предположения напрасны.

— Кроме любых личных чувств, которые вы имеете или не имеете, на карту поставлено будущее Галактики. Доктор Фастольф желает, чтобы люди исследовали и заселяли новые миры. Если политические последствия смерти Джандера поведут к заселению новых миров роботами, доктор Фастольф уверен, что это будет катастрофой для аврорцев и для человечества. Вы, конечно, не захотите участвовать в такой катастрофе.

Василия равнодушно ответила:

— Конечно, нет, если бы я была согласна с доктором Фастольфом. Но я не согласна. Я не вижу вреда в том, чтобы эту работу выполняли человекоподобные роботы. Здесь в Институте я делаю для этого, что могу. Я — глобалистка. Поскольку доктор Фастольф гуманист, мы с ним политические враги.

Ее ответы были резкими и прямыми.

За ними каждый раз следовало молчание, словно она с интересом ждала следующего вопроса. У Бейли было впечатление, что он ей любопытен, забавляет ее.

— Вы давно член этого Института?

— Со дня его основания.

— Много в нем членов?

— Я бы сказала, примерно треть всех аврорских роботехников Института, но лишь половина их в действительности живет и работает здесь.

— Другие члены Института разделяют вашу точку зрения на исследование других планет роботами? Все возражают против мнения доктора Фастольфа?

— Я думаю, что большинство — глобалисты, но точно не знаю. Спросите у них.

— Доктор Фастольф член Института?

— Нет.

— Не странно ли? Я бы считал, что уж кто-кто, а он должен быть членом.

— Так уж вышло, что мы этого не хотели. Вероятно, не так уж важно, что и он не хотел.

— Это еще более удивительно.

— Не думаю.

Затем, как бы подстегиваемая внутренним раздражением, побуждавшим ее сказать что-то еще, она продолжала:

— Он живет в городе Эос. Я полагаю, вы знаете, что означает это название?

Бейли кивнул:

— Эос — древнегреческая богиня утренней зари, как Аврора — древнеримская.

— Точно. Доктор Фастольф живет на планете Утренней Зари в городе Утренней Зари, но сам в Зарю не верит. Он не понимает необходимости прорыва через Галактику, превращения Зари Космонитов в галактический День. Исследование Галактики роботами — единственный практический путь для выполнения этой задачи, а он отвергает его и нашу точку зрения.

— Почему — единственный метод? — медленно сказал Бейли. — Аврора и другие Внешние Миры исследовались и заселялись людьми, а не роботами.

— Поправка: землянами. Напрасная и бесперспективная процедура, и мы не позволим землянам стать следующими поселенцами. Мы стали космонитами, долго живущими и здоровыми, и наши роботы бесконечно более разносторонние и гибкие, чем те, которые были у первых поселенцев нашего мира. Теперь другие времена, и сегодня только роботы могут вести исследования.

— Предположим, вы правы, а доктор Фастольф ошибается. Но и в этом случае его точка зрения логична. Почему он и Институт не могут прийти к согласию? Только потому, что не согласны в одном этом пункте?

— Нет, несогласие — это, в общем-то, мелочь. Есть более основательный конфликт.

Василия явно развеселилась. Линии ее лица как-то смягчились, и на миг она стала еще более похожа на Глэдию.

— Вы не догадаетесь, пока я вам не объясню.

— Поэтому я и спрашиваю, доктор Василия.

— Так вот, землянин, я слышала, что земляне — короткоживущие. Это верно?

Бейли пожал плечами.

— Некоторые доживают до ста лет по земному времени — примерно до ста тридцати по метрическому аврорскому.

— А сколько вам?

— Сорок пять земных, шестьдесят метрических.

— А мне шестьдесят шесть метрических, и я надеюсь прожить еще триста, если буду осторожна.