НОРМАН СЕЙМОН - Воины Королевы

– Твоя воля – закон, – негромком повторил формулу подчинения юноша.

– Вот именно. Значит, так… Я не желаю упускать Олафа, у меня есть для этого свои причины. Причины, связанные с указаниями, данными мне королевой Тулпан. Понимаешь?

– Понимаю, – еще тише сказал Аль. – Только идти за сотником, если он этого не хочет – опасно. А куда он пошел, Люсьен?

– К горам, – пожал плечами стражник. – К какой-то скале, Фольш ее знает… Думаю, не слишком трудно будет его найти – Хлоя делает здесь поворот к северу, реку в любом случае придется обойти. Но ты прав, идти сейчас за ним – нарываться на стрелу. Честно сказать, я бы с удовольствием отправил в Хаж и тебя и Доллу, но ведь не дойдете.

– Не дойду, – почти жалобно согласился Аль. – Как же я один в степи? Ночью-то?

– Эх ты, стражник, – сплюнул Люсьен. – Как был поселянином, так и остался, тебе бы дрова рубить да мед пить. Ладно, пошли дальше, пока на север. Придется всем вместе к горам идти.

– Да что там такого-то? – горячо зашептал Аль. – Что сотнику там надо?

– Не твоего ума дело, – изрек Люсьен, немного подумав. К чему пугать парня? – Просто не задавай вопросов и слушайся командира. Я приказал: вперед!

Аль чуть замешкался, поудобнее устраивая на плече мешок, и двинулся вперед. Степь давно населяли люди, знали все повадки здешних обитателей, как с дневным, так и с ночным образом жизни. Да вот беда: и Люсьен, и Аль были уроженцами Хажа, горного королевства, где до сих пор водились странные существа с красной, человеческой кровью. Кроме того, обычно с людьми были смертоносцы. Огромные пауки чувствовали врагов на расстоянии и всегда могли отогнать, внушив ужас – кроме тех, конечно, случаев, когда нуждались в пище. Теперь, когда стрекозы уничтожили восьмилапых, человек чувствовал себя в степи неуютно, особенно ночью.

Алю всюду мерещились деревья, он часто менял направление, подолгу застывал, вглядываясь в темноту. Все рощи в этой части степи затянуты паутинами многочисленных семей шатровиков, почти таких же мощных пауков, как и смертоносцы. Обычно эти насекомые довольствуются той добычей, что угодит в их сети, но с удовольствием атакуют и тех, кто оказывается поблизости. Ночью нападение нескольких самцов – верная гибель, а по одному твари на вылазку не отваживаются.

Люсьен не мешал юноше, хотя сам шел бы быстрее. Лучше пугаться каждого куста, чем пропустить какого-нибудь хищника, подставить ему бок. Сам стражник больше внимания уделял тылу – след людей уже почуяли несколько тварей, но охотника, готового атаковать трех достаточно крупных существ, пока не нашлось.

– Как же он там один? – вдруг прошептала мелко дрожащая Долла. Люсьен услышал, как дробно стукнули зубы девушки. – Совсем один, а? Ведь на него с любой стороны напасть могут!

– На него не могут, – честно ответил Люсьен. – Олаф-сотник сам моет на кого угодно напасть. Не болтай, лучше посматривай.

– Я ничего не вижу… – вздохнула девушка. – Ой, там!

– Не кричи, дура! – стражник сильно дернул ее за руку. – В степи не кричат. Тварь ползучая, такие нам не страшны… Сороконожка, наверное.

Насекомое ползло к ним сбоку, но услышав голос девушки, остановилось. Люди прошли мимо.

– Нора, – прошептал Аль. – А там левее еще одна. Как бы не чей-то дом!

– Левее обойдем, – принял решение Люсьен. – Здесь подъем, холм какой-то. Ни к чему нас туда, вдруг осы.

Еще некоторое время люди двигались в молчании. Сзади раздался дробный, отчетливый топот. Долла до боли стиснула руку остановившегося Люсьена, то тварь пробежала стороной.

– Паук-верблюд, скорее всего, – утешил как мог девушку стражник. – Здоровый, но дурной, и людей не трогает. Никто не знает, почему.

– Да? – Долле очень хотелось говорить. – А он значит добрый, да? А какой он?

– Заткнись.

– Ох!!

Аль заорал во весь голос, краем глаза успев заметить резко выросшую из травы фигуру. Излюбленный способ охоты паука-бегунца: опуститься на землю брюхом, выставив вверх высокие тонкие «колени». Ночью его можно отличить от сухого куста только по тому, что «ветки» не колышатся от ветра. Но для этого нужно иметь зоркий глаз сотника…

– Не беги, дурак! В сторону, в сторону! – Люсьен выпустил Доллу, отшвырнул от себя набежавшего Аля. – Арбалет-то где?.. Хватай!

Арбалет, единственный, взятый с собой из Хажа, мирно лежал у Аля в мешке. Он настолько привык, что Олаф с луком всегда рядом, что позабыл вооружиться как следует сам. Позабыл и Люсьен… Теперь оставалось только пустить в ход руки, это надежнее, когда имеешь дело с бегунцом.