Александр Громов - Ребус-фактор

Корабль знал, что скорее всего он ее не достигнет. Теория вероятностей была против него. Он побывал уже возле двадцати двух звезд и сбросил девять буев. Вне Земли и еще нескольких планет Вселенная мало пригодна как для жизни людей, так и для работы громоздких гиперпространственных кораблей с псевдоинтеллектом. Существовала исчезающе малая вероятность того, что корабль сможет посетить еще более сотни звездных систем и вернуться. Почти наверняка он должен был рано или поздно погибнуть либо от столкновения с каким-нибудь космическим телом, либо от неточности гиперпространственной навигации, что может выбросить его прямо в звезду, либо просто-напросто от физического износа. Об этом знали люди, пославшие корабль; знал это и он сам. Корабль умел опасаться, даже бояться, но никогда не впадал в панику и не мог представить себе своего существования в отрыве от порученной ему миссии. Всякая жизнь кончается смертью – человек может бесполезно протестовать против этой аксиомы, но в конце концов примирится с нею. Корабль – не станет и протестовать.

По мере приближения ко второй планете корабль узнавал о ней все больше. Спектроскопия выявила в атмосфере кислород… много кислорода! Кислородные миры – большая редкость во Вселенной. Корабль уже не отвлекался на исследование двух других планет. Он был почти убежден в том, что сбросит на планету буй. Только бы нашлась суша! Существовала теоретически очень малая, но ненулевая вероятность найти кислородную планету, сплошь покрытую водой. Буй не донная рыба и не моллюск – ему нужно больше даровой энергии, чем может предложить океанское дно.

Вокруг планеты кружились две маленькие луны. Корабль не нашел в них ничего интересного, он лишь рассчитал, что в ближайшие миллионы лет сложная картина гравитационных полей в двойной системе не приведет к падению лун на планету. Еще раньше он исследовал желтую звезду и согласился с мнением земных астрономов: звезда уже далеко не молода, но будет продолжать ровно светить еще два или даже три миллиарда лет.

Не торопясь, но и не теряя времени, корабль сближался с планетой. В расчетное время он отработал двигателями, немного погодя дал еще один тормозной импульс строго определенной силы и длительности – и вышел на довольно низкую меридиональную орбиту. Для установления физических условий на поверхности планеты десяти витков должно было хватить с лихвой.

Реально хватило семи. На восьмом витке от неосвещенной стороны корабля отделилось малое тело и, выйдя из тени, засверкало искоркой. Поймав искорку лучом, корабль направил ее к выбранной точке на поверхности планеты. Материки, океаны, горы, облачные фронты и циклоны, пустыни, леса и озера проплывали внизу, не возбуждая в умеющем чувствовать корабле никаких эмоций. Это был не его мир. Возможно, он не станет и миром двуногих прямоходящих. А возможно, и станет. Они сами решат, а задача корабля – всего лишь ввести буй в атмосферу так, чтобы тот не сгорел. Дальше уж он сам.

Покончив с этим делом, автоматический бот– сеятель поплыл дальше, удаляясь от планеты по гиперболе и приближаясь к звезде, чтобы, подпитавшись ее энергией, уйти в очередной гиперпространственный нырок. Ему еще предстояло выполнить много работы.

Там, куда упал буй, вспыхнул было пожар, но быстро погас сам собой. Влажные джунгли – не то место, где огонь может набрать силу и опустошить полматерика. Вокруг места приземления осталось стоять несколько обгоревших стволов, и только. Быстро успокоились лесные обитатели. Хищники вновь погнались за добычей. Добыча удирала либо пряталась. Длинная коротколапая ящерица, похожая на змею, заструилась по стволу, подбираясь к крупному насекомому. Чешуйчатый зверек, похожий на древесный нарост, сидел неподвижно, дожидаясь, когда ящерица окажется на расстоянии вытянутой лапы, в данную минуту сложенной в четырех суставах и плотно прижатой к телу. От пожара в лесу образовалась новая полянка, ну и что? Для молодых ростков, для семян, что еще не проросли, новая полянка вроде манны небесной. Здесь солнечные лучи достигают почвы. Не пройдет и года, как джунгли затянут ранку на своем пестром теле. Кто растет быстрее, станет деревом, удел остальных – прозябать. Так было, так будет.

У раскаленного шара, до половины ушедшего в мягкую красноватую почву, были, однако, другие планы. Некоторое время он потрескивал, освобождаясь от черной обгорелой корки. Остыв – начал видоизменяться.

Он растянулся в блин и, сокращаясь, как плоский червь, выполз из выбитой им ямы. Вскоре блин стал толще – буй поглощал грунт и перерабатывал его, наращивая массу и возможности. Вырастив лучемет, он выжег джунгли вокруг себя на расстоянии ста шагов. Зеленые лесные гиганты, полные влаги, пылали не менее ярко, чем уже обгоревшие стволы. Вместе со змееподобной ящерицей в ее желудке сгорело пойманное ею насекомое. Вспыхнул и свалился с горящей ветки чешуйчатый зверек, лакомящийся ящерицей.