Валерий Алексеев - Школа одаренных переростков

А что если затребовать кошачью голову с гарниром из мышиных хвостов?

Мысль была интересная, и я решил при случае провести серию экспериментов.

Я позавтракал, подошел к шкафу и стал размышлять, что надеть.

При этом краем глаза я наблюдал за журнальным столиком: интересно, что будет происходить с пустой чашкой и блюдечком.

Но ничего интересного не произошло: просто посуда взяла и пропала.

Бессовестно растаяла в воздухе, даже не дожидаясь, когда я отвернусь.

Мне хотелось обновить синюю форменную куртку с нашивкой на рукаве. На нашивке был изображен купол школы с пальмой под ним и надписью:

"Инкубатор". Экспериментальная Школа Одаренных Переростков".

Но, с другой стороны, не будет ли это расценено, как нахальство? Во, скажут, вырядился, придурок, еще бы скафандр водолазный надел.

И, поколебавшись, я облачился в свитер и вельветовые брюки: возможно, шикарная школьная форма использовалась только по торжественным дням.

Слегка волнуясь, я спустился в вестибюль.

Окна под потолком были еще темные, но оранжевое панно во всю стену сияло, как днем: видимо, оно как-то хитро подсвечивалось.

Я ожидал увидеть внизу ораву своих однокашников, в том числе и таких же, как я, новичков. Но вестибюль был по-прежнему пуст. Только в наружных дверях прохаживался, явно дожидаясь меня, человек в военной форме без фуражки.

Офицер космических сил, решил я, и сердце мое радостно забилось.

Правда, этот офицер вел себя нестандартно. Я сказал, что он прохаживался, но как-то странно: три меленьких шажочка — подпрыг, еще три шажочка — еще подпрыг.

Подойдя поближе, я разглядел, что это развлекается директор Иванов, — и был разочарован. Что такое: Иванов да Иванов, могли бы прислать и кого-нибудь другого.

Директор школы явился за мною при полном параде: синий пиджачок с латунными пуговицами и с нашивкой на груди, белые брюки, умопомрачительной красоты вишневый галстук. В этом наряде Иванов был действительно похож на офицера, но еще больше на капитана океанского лайнера. Не хватало только погон.

Иванов совсем не смутился, что я застал его за таким нелепым занятием: возможно, это была привычная утренняя разминка плотно занятого человека.

— Ну, как спалось на новом месте? — приветливо спросил он.

Между тем этот вопрос можно было бы переадресовать самому Иванову: вид у него был неважнецкий: глаза красные, лицо бледное, помятое.

И голос усталый, и движения замедленные.

Наверно, плохо переносит дальние перелеты.

Я ответил, что спал, как сурок.

— Как сурок, — задумчиво повторил директор.

Нет, он был явно не в форме. И медленно соображал.

— Ребятки не докучали? — спросил директор после паузы. — Они у нас озорные.

Я покачал головой.

— Добро, добро. Пойдем, я познакомлю тебя с учителями.

Мы вышли на улицу — если можно так сказать о пространстве под куполом.

За стеклом, в тайге, было пасмурное и, видимо, холодное утро. Леса колыхались от ветра, по ближнему озеру ходили свинцовые волны, от одного вида которых бросало в озноб.

А здесь было тепло и безветренно. Вода в бассейне ярко зеленела, с одной из пальм сорвался и, камнем упав, глухо стукнулся о землю кокос.

Мне стало грустно, я почему-то вспомнил Чипа и его отца-готтентота.

Вот уж кто, наверно, видел много странностей на этой Земле.

Учебный корпус оказался маленький, одноэтажный, без окон.

Внутри — зеленые пластиковые стены, раздвижные двери, оклеенные коричневой фанерой. И тот же замусоренный цементный пол.

На первой двери написано: "Учительская".

Это слово меня успокоило: от него веяло спокойствием и надежностью.

Ничего, подумал я, всё как-нибудь прояснится. Учить же будут, не током пытать.

В учительской сидели два взрослых человека, оба в синей униформе.

Я понял, что, выйдя в домашней одежде, совершил ошибку. Ведь, если разобраться, для меня это и есть самый торжественный день: начало учебы в спецшколе.

Один учитель был лысоватый, чернявый, худой, с пронзительным взглядом гипнотизера, другой — добродушный толстяк с седой челкой. Оба тоже бледные и как будто заспанные.

— Познакомься, Алексей, — сказал Иванов. — Наставник Николаев, общеобразовательные предметы…

К моему удивлению, привстал и кивнул мне чернявый: я почему-то вообразил, что он будет вести автогенку.

— …и наставник Петров, спецпрограмма.

Слово «наставник» показалось мне непривычно суровым, вроде как «надсмотрщик». И потом, разве у них нет имени-отчества?