Анатолий Горло - Аве, Цезарь

Но они проголодались и устали и, наевшись какихто ягод, уснули в зарослях. А проснувшись, увидели рядом с собой огромного барса. Они лежали, оцепенев от ужаса, завороженно глядя в его желтые глаза. Барс тоже продолжал лежать, далеко вытянув передние лапы, и из его оскаленной пасти тянуло смрадом. Неизвестно, сколько бы это продолжалось, если бы не шелкохвостик. Жирный неуклюжий шелкохвостик опустился на голову хищника и стал не спеша выклевывать ему глаз. И только тут они поняли, что барс уже давно мертв. И мальчик вспомнил напутственные слова отца: "Ничего не бойтесь, дети мои. Я буду оберегать вас, даже когда меня не будет с вами. Ничего не бойтесь и смело идите вперед, к своему счастью". Вспомнив также, что у него есть нож, Ирасек поднялся на непослушные ноги и, отогнав шелкохвостика, стал неумело свежевать хищника.

Сколько времени минуло с тех пор?.. По крайней мере, достаточно, чтобы Ирасек превратился в мужчину, а Ева стала его женой и хозяйкой Барсова ущелья. А скоро она станет матерью...

Ирасек снова погладил рукой Материнское око, и ему показалось, что оно потеплело и засветилось изнутри едва заметным мерцающим светом. Он сидел на Черной скале у Материнского ока, где ему легко думалось и где он обычно искал ответы, которых не находил в Оранжевой книге.

"Зачем я живу?" - думал Ирасек, не подозревая, что этот наивный вопрос таит в себе больше опасности, чем все хищники Барсова ущелья...

А далеко внизу над хижиной вился легкий дымок. Ева готовила на обед пойманного им павлина.

"Это любимое блюда отца, - думала Ева, - молодой павлин, нашпигованный орехами и запеченный в золе... Отец обрадуется, если прилетит на своей большой стрекозе. Он давно не был у нас и может заявиться в любую минуту. Ирасек тоже ждет его, часами пропадает у Материнского ока..."

Ева повернула голову в сторону Черной скалы и невольно поежилась. Может, это смешно и глупо, как говорит Ирасек, но Ева ничего не могла с собой поделагь;. она боялась Материнского ока, от взгляда которого нельзя было ни спрятаться, ни убежать...

IX

Крус дремал в кресле, а может быть, думал с закрытыми глазами, когда раздался телефонный звонок. Детектив лениво потянулся, взял трубку.

- Крус слушает.

Трубка загрохотала:

- Говорит Фоббс! Ты в курсе, детка?

- По-моему, да, - Крус зевнул. - Случайно - включил девятый канал, и как раз...

- Три трупа в течение двух месяцев! Ты представляешь, чем это пахнет?!

Крус брезгливо поморщился, вероятно, представив себе, чем пахнут три трупа по истечении двух месяцев...

- Проклятье, снова проворонили! Ну да теперь поздно рвать волосы!

- Вам уже поздно, шеф, - съязвил Крус.

Однако шефу апримской полиции было не до шуток:

- Это дело рук Цезаря, детка!

- Опять "вале Бесс, аве Цезарь"?

- Наглость потрясающая! Так может действовать или стопроцентный идиот, или профессиональный убийца, уверенный на все сто в своей неуязвимости!

Крус снова зевнул, притом нарочито громко, чтобы мог слышать Фоббс:

- Таковых в природе не существует, шеф. На девяносто девять - другое дело.

В голосе Фоббса зазвучали не свойственные ему просительные нотки:

- Помоги мне, детка, нащупать этот уязвимый процент!..

Крус молчал, сонно посапывая.

- Мы задержали всех мало-мальски подозрительных, но я почти уверен, что ни Цезаря, ни его подручных нет среди них. Нам нужна твоя помощь, детка!

Волоча за собой телефонный шнур, Кpyc подошел к бару, чтобы налить себе очередную тройную порцию живительного напитка. Услышав звон бокала, у его ног появилась Изабелл, заискивающе помахивая хвостиком.

- Иначе повторится история с Россом, Зотосом и злым духом! - рокотала телефонная трубка.

Внимательно отмеряя в мензурку две порции для Изабелл, Крус скорее констатировал, чем спросил:

- А вы хотите, чтобы повторилась история с Гаррасом?

- Не надо быть таким злопамятным, детка, - в басе Фоббса послышалась отеческая интонация. - Я запретил тебе заниматься делом Гарраса в твоих же интересах. Ты зашел тогда в слишком высокие сферы и, свалившись оттуда, сломал бы шею не только себе, но и мне.

С отеческой улыбкой Крус наблюдал, как Изабелл лакает свой ужин.

- Откуда у вас уверенность, что Цезарь и компания не причастны к этим высоким сферам?

Трубка помолчала, вероятно, такой поворот событий не был предусмотрен Фоббсом, затем загрохотала с новой силой:

- Я никогда ни в чем и ни в ком не уверен, детка! Даже в самом себе! Иначе меня бы не держали столько лет шефом апримской полиции!.. Цезарь или тот, кто выступает под этим именем, - убийца, мы должны найти его и посадить на электрический стул. А какие там сферы он представляет, меня не касается. По крайней мере, на данном этапе!.. Но по-моему, он просто маньяк, иначе зачем ему убирать без разбору лидеров всех мастей?.. Ты слушаешь меня, детка?