Array Журнал «Полдень, XXI век» - Полдень, XXI век. Журнал Бориса Стругацкого. 2010. № 4

— Я женился на Марирозе, и у нас родился мальчик! — сказал я, и не испытал почему-то прежней гордости.

— Поздравляю тебя!

— Я украл у вас Стиана А.! — вдруг выпалил я ему, неожиданно для самого себя.

— Я знаю, и рад этому, — улыбнулся Гадкий Барби, — заходи ко мне как-нибудь, мы поговорим, и ты сможешь выбрать любую книгу.

Я стоял и не знал што мне ответить ему.

Ну, пока, Макси! — улыбнулся старик, помахал мне рукой и пошел в сторону площади.

Я, конечно, не пойду к ему, это просто смешно! Вдруг об этом узнает Марироза, или ее родители, или мой старший менеджер? У нас в Дональсе очень важно быть на хорошем счете, потому что от этого зависит движение по кариерным ступенькам, а нам с Марирозой так нужны деньги. Ведь мы пока ютимся вместе с моими родителями и сестрой, и это, конечно, не очень удобно. А потом, зачем мне идти к ему, о чем нам говорить, опять о людях? Какая разница, как мы называемся! Меня это больше не интересует! Есть дела и поважнее! Работа! Любовь! Кариера!

И, кроме того, старик выглядит таким жалким, вот уж действительно Гадкий Барби!..

9 фираля

Прошло уже больше года со дня последней записи. Как быстро летит время! Марироза опять беременна, а мы все еще живем у моих родителей, я стараюсь изо всех сил, но у меня не очень-то выходит. Я — не активный, не энергичный, не деловой! Мне не нравится писать докладные записки на других барби, которые работают со мной, а бес этого у нас не продвинуться. Я пытаюсь это объяснить Марирозе, но она не понимает, што тут особенного, если так делают все! Опять эти «все»! Они постоянно преследуют меня! Быть как все!!! Да я всю жизнь хочу быть как все! Я стараюсь изо всех сил, чтобы быть как все! Но у меня не получается! Не по-лу-ча-ет-ся! Я знаю, што коллеги по работе считают меня дурачком. Сестра уже доняла меня своими папреками, да и Марироза, нет да нет, а намекнет, што она вовсе не этого ждала от меня. Я чувствую себя в западне, все хотят от меня чево-то и никто не спрашивает, што мне нужно! А што мне нужно? Я не знаю…

13 фираля

Марироза чуствует себя хорошо, малыш потихонечку растет. На работе все по-прежнему. Все тоже самое, ничего не меняется, все словно зависло и остановилось, одинаково… Мне как-то грустно, и… не интересно што-ли. Жаль, что я больше не верю в бога, а то бы помолился, как в детстве…

Сегодня за окном весь вечер шел снег, и мне в голову вдруг пришло несколько строк…

20 фираля

Вчера вечером, я проходил мимо дома, где живет Гадкий Барби. И не знаю почему, я вдруг вошел во вход, и позвонил ему в дверь ево квартиры. Пока я ждал, я чуть не умер со страха, што меня кто-нибудь увидит. Но, слава богу, старик открыл быстро, и не удивился, как будто он давно ждал меня. Я сказал, што шел мимо, но он пригласил меня войти и провел в комнату с книжками. Он сказал, што я могу выбрать себе любую и взять с собой. Мне захотелось взять толстую книжку «Энциклопедия», но я вспомнил мою квартиру, и сказал што не надо. Тогда старик сказал, што я могу читать у ево, когда захочу. Он предложил мне чаю и спросил, написал ли я еще какое-нибудь стихотворение? Я сказал, што нет! Он спросил почему? Я не знал, што ответить, и прочитал ему те несколько строк, што записал недавно. Старик сказал, што ему понравилось, а потом взял с полки книгу и прочитал одно очень красивое стихотворение, сочиненное поэтом бывших людей. Там тоже говорилось про зиму и про снег, и оно было такое прекрасное, што я даже расстроился, потому што мои строки показались мне некрасивыми. Но старик сказал, што мои строки не очень плохие, просто мне не на что опираться, у меня нет культурной платформы. Я не очень понял, што это такое, но успокоился. Я просидел у ево несколько часов и не заметил, как прошло время, мне было так интересно, как не было, наверное, никогда в жизни!

Когда я вернулся домой, малыш уже спал, а Марироза и мои родители вместе смотрели сериал «Страстная крошка». Они спросили, где я так долго шлялся, и што я пропустил самое интересное. Мне стало плохо, я сказал, што у меня болит голова, и ушел в нашу комнату, и там тихонечко, што бы не разбудить малыша, повторял про себя поразившие меня строчки.